Если бы только она поверила. При всей ее «везучести», она наверняка что-то неправильно поняла.

Тьфу! Ей не удалось даже найти желающих вложить деньги в «Эксклюзивные Экскурсии», когда не так давно она решила обзавестись партнером.

Да и кто стал бы оставлять ей замок?

Даже наполовину она не верила, что кто-то станет делать это. Вцепившись пальцами в подлокотники кресла, Мара наклонилась вперед.

– Пожалуйста, не могли бы вы повторить? – попросила она, надеясь, что ее подозрения не написаны на лице.

Но Персиваль Комб только улыбнулся.

– С удовольствием, – любезно ответил он. Его голос звучал так, как будто обнародование такой удивительной информации было для него самым обычным делом. – Моя недавно умершая клиентка завещала свое владение, замок Рэйвенскрэйг, вам.

Мара пожевала губу, не отрывая от него взгляда. Что-то ее беспокоило, и не только неправдоподобное превращение в наследницу на ночь глядя.

– В это очень трудно поверить, – сказала она, желая, чтобы ее сомнение не проявлялось столь очевидно.

– Там, откуда я родом, люди точно не наследуют замки.

– Да, полагаю, это так, – согласился он.

– Правильно, и даже если бы кто-то унаследовал, не могу вообразить наименее вероятного кандидата, чем я. – Она была полна скептицизма и искала на его лице признаки того, что стала жертвой чьего-то извращенного чувства юмора.

Однако ничего не нашла.

Далекий от этого, поверенный являлся воплощением искренности. Приятное лицо, седые волосы и удивительные голубые глаза, лет шестидесяти с небольшим – он выглядел кем угодно, только не обманщиком.

Но даже в этом случае, ей необходимо было до конца удостовериться.

– Вы уверены, что это не шутка?

– Клянусь честью, – уверил он ее. – Леди Уорфилд была непреклонна в том, что Рэйвенскрэйг переходит к Вам.

Брови Мары взметнулись вверх.

– Леди Фиона Уорфилд?

Он утвердительно кивнул.

– Ах, боже мой! – выдохнула Мара, изо всех сил пытаясь сказать что-нибудь уместное.

Она знала леди Уорфилд. Эксцентричная старушка владеет, – нет, правильнее, владела – Вичвуд Холлом в Котсуолдзе, и милостиво позволяла Маре водить туристов по ее дому. Иногда она даже сама сопровождала группы, относясь к американцам с любовью.

И всегда была особенно внимательна к Маре.

– Мне жаль слышать, что она скончалась, – проговорила она, вспоминая бодрую походку и искрящиеся глаза старой женщины. – Я не знала. Вичвуд не входил в мой текущий тур. Как?.. я имею в виду…

– Во сне. Вчера был месяц с того дня, когда она ушла от нас, – ответил поверенный, поняв ее невысказанный вопрос. – Вполне мирно, как мне сказали.

Мара кивнула в знак благодарности.

– Она была замечательной леди. С несколько своеобразным характером, но мне это нравилось. – От внезапной сухости в горле она сглотнула. – Мы хорошо ладили, но я не могу представить, почему она упомянула меня в завещании.

– У нее были свои причины, – ответил мистер Комб, глотнув вина. – Вы можете удивиться, но она думала, что очень хорошо знает вас.

– Не представляю, почему, – нахмурилась Мара.

– Ах, но Вы сами сказали, что она слегка отличалась характером. Вас удивит тот факт, что она думала о Вас тоже самое? – Спросил он с улыбкой.

Нет, это, по крайней мере, было понятно.

И Мара точно знала, что под этим подразумевалось.

Бросив взгляд в сторону, она обратила внимание на великолепно сервированные столы с мерцающими свечами, блестящим серебром и сверкающим хрусталем. Внутренним чутьем уловила в зале скрытые течения, эту атмосферу неизменного позерства и высокомерия, где каждый соперничал друг с другом, пытаясь превзойти в бесстрастности.

Хотя леди Уорфилд была бы здесь как дома, долгие косые взгляды, все еще нацеленные на столик Мары, определенно вызвали бы у нее на лице кислую мину.

– Она поэтому сделала это? – Мара прямо посмотрела на поверенного. – Потому что у нас было одинаковое мировоззрение?

– Помимо прочего, – Персиваль Комб наклонил голову с таким же серьезным видом, как и у нее.

Его ответа хватило, чтобы у нее появилось мрачное предчувствие.

– И что это за прочее?

– Ничего неприятного, уверяю вас.

Мара вздернула бровь.

– Возможно, я предпочла бы решить это сама, – ответила она, затрепетав.

Она знала, что там было.

Ловушка.

Ее не могло не быть. Никто и никому не давал ничего просто так, безо всяких условий. И она была уверена в существовании некоего условия, также как и в том, что ее мягкие овощи по вкусу будут как вареный картон, даже не пробуя их.

– Итак, что я должна сделать? – она откинулась назад в ожидании взрыва. – Какова реальная причина того, что я являюсь бенефициарием? [7]