— Ты неплохо сохранилась, старая ведьма, ты знаешь это? Сколько же тебе лет? Шестьдесят пять, семьдесят? Могу поспорить, у тебя там уже все высохло, а у меня с собой только смазка для катушки спиннинга. Но может, это как раз подойдет? Трахнуть капитана рыболовной яхты при помощи смазки для спиннинга…

Этот тип — Ирв — сделал пару нетерпеливых шагов по направлению к ней, по-петушиному наклонив голову.

— Я тебе нравлюсь? Хотя бы немножко? Все, что тебе нужно — это немножко полюбить меня, а я сделаю все остальное. Представь себе, большинство женщин от меня просто тащатся.

Он остановился всего в метре от нее, его приятель-громила двинулся вслед за ним. Кейт показалось, что коротышка как-то странно смотрит, то ли не может сфокусировать взгляд, то ли у него глаза остекленели. Может, из-за наркотиков, а может, причина посерьезней…

— Тебе никогда не приходило в голову, что ты нарушаешь природный баланс, занимаясь мужской работой? Слышала про инь и ян? Когда нарушается естественный ход вещей, все выходит из-под контроля. Белое становится черным, черное — белым, и все мы катимся прямиком в пропасть. Инь и ян, это такая штука, когда белая рыба преследует черную, или черная рыба преследует белую. Зависит от точки зрения. Но, леди, если уж ты родилась женщиной, так уж, пес тебя побери, и оставайся женщиной. И не пытайся стать мужчиной, по крайней мере, до следующего перевоплощения.

Верзила поравнялся с Ирвом и вытянул шею, глядя на него во все глаза.

— Надеюсь, ты понимаешь, о чем я тут толкую, жаль, если ты неправильно поймешь последние слова, которые ты слышишь в своей жизни. Всегда нужно понимать значение последних в твоей жизни слов, иначе ты испортишь свою карму. Понимаешь, о чем я?

Он опустил пистолет. Кейт напрягла слух, пытаясь уловить звук хоть какой-нибудь проходящей поблизости яхты или голоса в океане, голоса рыбаков, которые могут услышать крик.

— У меня была мать, старая пердунья вроде тебя, и она тоже важничала, как ты. Ей хотелось иметь то, что есть у мужчины. Ты знаешь, что это? То, что есть у мужчины. Я покажу тебе. Ты такая старая, что, наверное, уже забыла, как это выглядит.

Это вышло непроизвольно, она просто воспользовалась тем, что у нее было в руках. Она не думала, что два литра разлагающихся анчоусов могут хоть кому-нибудь навредить. Скорее это был способ достойно встретить смерть, не дать себя пристрелить с банкой тухлой рыбы в руках. Большая часть зловонной массы вылилась на верзилу, но по счастливой случайности пригоршня попала коротышке в морду. Он смотрел вниз, пытаясь расстегнуть свои обтягивающие черные штаны. Вместо этого получил пригоршню разлагающихся рыбных останков прямо в рот.

Пока он кашлял, размахивая пистолетом, она схватила одно из тунцовых удилищ, сжала его как бейсбольную биту и ткнула им верзиле в лицо. Кончик угодил ему прямо в глаз. Верзила согнулся от боли. Она взмахнула удилищем и хлестнула им коротышку, главаря, зацепив крючком за поднятую руку, бросила в него и само удилище и ринулась в рубку. Ее револьвер 38-го калибра лежал в аптечке.

Она открыла ее, слыша позади себя крики. Спрятавшись за вращающимся креслом, выстрелила в дверь. Чертов револьвер клацнул так, что она не поняла, куда попала и куда нужно стрелять в следующий раз. Кейт услышала, как стонет верзила, получивший в глаз.

Она дотянулась до микрофона коротковолнового радио, от двери рубки ее отделяло только это вращающее кресло. У нее было мало шансов выбраться из этой передряги живой. Она давно примирилась с мыслью о неизбежности смерти, еще когда умер доктор Билл. Но это была не просто смерть. Это было что-то еще.

Она сделала еще один выстрел, на этот раз в руку, мелькнувшую в проеме двери, и услышала, как Ирв сказал:

— Ой-ой-ой, — дразня ее.

Затем его глумливая физиономия вновь показалась из-за двери, и она еще раз выстрелила. Опять слишком поздно.

Кейт сдвинулась влево, просто чтобы сменить угол прицела, попробовать застать его врасплох. Возможно, она сможет продержаться до утра, у нее еще осталось три патрона, патовая ситуация. Можно только надеяться, что звуки ее выстрелов услышали на берегу.

Но вот он появился снова, встал прямо в дверном проеме. Она дважды выстрелила, но он уже отскочил в сторону. Все еще издеваясь над ней, над ее медленной реакцией. У нее оставался еще один выстрел в запасе. Но их было двое, и она знала, что все кончено.

Он что-то забормотал, пытаясь сымитировать японский язык. Чтобы вызвать в ней вспышку гнева, помучить ее, заставить еще раз выстрелить. Где-то там, в темноте, стонал его дружок, пока он нес эту псевдовосточную тарабарщину.

Кейт проковыляла обратно к креслу. На сей раз она хотела выстрелить прямо в него. Ее колени ныли, туфли скрипели по чисто отдраенной палубе.

Зеркальные очки выплыли из-за косяка и замерли прямо напротив нее. Кейт тщательно прицелилась, поддерживая револьвер левой рукой, и выпустила еще одну пулю. Он вскрикнул, уронил очки. Очередной трюк.