Отэм встала и подошла к нему:

– Ты даже и не думай о том, будто чего-то лишил меня. Я редко над чем-нибудь задумываюсь, но когда такое случается, то я чувствую себя богаче просто потому, что узнала тебя.

Он посмотрел на нее с тихой улыбкой.

– Спокойной ночи, Отэм. – Он пошел к двери, но остановился. – Если ты не возражаешь, я сегодня хотел бы поспать один.

Эверетт никогда не просил спать в одиночестве, и ей это показалось необычным, но она кивнула:

– Спокойной ночи, Эверетт.

На следующее утро Отэм проснулась с ощущением страха.

Это чувство оставалось как тяжесть внизу живота, пока она принимала душ и собиралась на работу, не покинуло ее и когда она выходила из комнаты.

Она пошла было на кухню, однако остановилась и посмотрела на закрытую дверь комнаты Эверетта. Не так. Что-то было не так.Отэм поспешила в его комнату, но небольшое расстояние, разделявшее их двери, казалось, все увеличивалось и увеличивалось. Окна были еще занавешены, в комнате царил полумрак. Эверетт неподвижно лежал под одеялом.

Отэм тихо позвала его по имени, подошла к кровати, дотронулась до его щеки. Щека была холодной... безжизненной.

Она тихо застонала, мысли начали путаться. Молли... Надо позвать Молли... или врача? Нет, врач не нужен. Ее муж мертв.

Отэм взяла телефонную трубку с ночной тумбочки и набрала номер. Ее руки так тряслись, что пришлось дважды набирать номер, прежде чем ее соединили.

Сначала подошел слуга, потом Ллойд.

– Ты мне нужен, – сказала она.

Он услышал, как дрожит ее голос, и крикнул:

– Что такое, Отэм? Что у тебя случилось?

– Эверетт. Я не знаю, что делать.

– Он... Что с ним?

– Он умер. Он холодный... такой холодный, Ллойд!

– Где ты сейчас?

– Здесь. С ним.

– Молли с тобой?

– Нет. Я ей еще не сказала.

– Выйди из комнаты. Пойди к Молли. Я скоро буду.

Отэм положила трубку, но оставить Эверетта одного она не могла. Она сидела на краю постели рядом с его неподвижным телом, телом этого мягкого человека, который восемь лет был ее мужем. Эверетт каким-то образом все знал. Вчерашний разговор был его прощанием с ней. Он не хотел, чтобы она, проснувшись, увидела его рядом мертвым, поэтому лег один.

Его волосы всегда были так аккуратно причесаны, а сейчас они спутались. Она пригладила их, взяла его остывшую руку и сжала в своих теплых ладонях.

В сумраке комнаты Отэм сидела рядом с Эвереттом, держа его руку и ожидая приезда Ллойда.

Похороны были скромными. Присутствовали только Молли, Ллойд, Арти, несколько друзей, работники «Конуры». Отэм сняла свое обручальное кольцо, положила его среди цветов, покрывавших гроб, и безмолвно попрощалась с мягким и добрым человеком с печальными карими глазами.

Когда лимузин отъехал от кладбища, Отэм сняла шляпу, провела тонкими пальцами по коротким каштановым волосам и посмотрела на Ллойда:

– Я хочу, чтобы завтра днем ты созвал Совет директоров.

Ллойд покачал головой:

– В этом нет необходимости. Смерть Эверетта никак не отразится на делах корпорации.

– Это не имеет никакого отношения к Эверетту. Я замораживаю проект по Восточному побережью на несколько месяцев.

Он изумленно поднял бровь:

– Что-что ты делаешь?

– Даю задний ход.

– Ну уж нет. Я тебе не позволю.

Она улыбнулась:

– Я главнее тебя, дорогой. Твои сорок пять процентов не дают тебе столько голосов. Председатель ты или не председатель, если я хочу остановить проект, я могу это сделать.

Она почувствовала, как Ллойд весь напрягся. Он посмотрел на Молли, потом на Отэм.

– Мы потратили черт знает сколько времени и денег, а ты просто так, по собственной прихоти, хочешь все отменить?

– Это не прихоть, и я не отменяю проект. Я просто на время его откладываю. У меня есть и еще несколько объявлений для завтрашнего собрания.

– Каких объявлений?

– Завтра, Ллойд.

Он, недовольно нахмурясь, поглядел на нее:

– Я не люблю сюрпризов, Отэм. Я желаю знать, что там у тебя в голове, прежде чем приду на собрание.

Отэм говорила медленно, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно:

– Мне необходимо привести в порядок свои мысли. Ты обо всем узнаешь завтра вместе с остальными. Я обещаю. Это не причинит вреда компании. Мы начнем операции на побережье через несколько месяцев. В определенном смысле это даже лучше. Сейчас в экономике спад. Я не хочу рисковать и потерять все, над чем работала. Ты можешь пережить депрессию, а я не могу.