Попка девочки была слегка тронута загаром, в то время, как ножки, поросшие почти невидимыми светлыми волосками и спина загорели изрядно.

— Леночка, я смотрю, ты в солярии побывала? — не прекращая массаж, поинтересовался я.

— Нет, это я на пляже загорала…

— Без купальника?

— Ну да, пляж ведь дикий…

— Ясно всё с тобой… А с кем ходила?

— А мы всей семьёй ходили, мне понравилось.

Пон моими руками постепенно расслаблялись мышцы спины. Я резкими толчками прошелся по позвоночнику, вправляя сместившиеся позвонки. Леночка окончательно расслабилась и буквально «растеклась» по массажному столу. Ножки, до этого плотно сжатые, поползли в стороны, и мне открылся отличный обзор на её пухлые нижние губки. Я перехожу к массажу ног и снизу вверх постепенно всё ближе и ближе подбираюсь к этой манящей щелке. Мои пальцы проходят рядом с внешними губками. Леночка неосознано подаётся вверх, чтобы сохранить контакт с моими руками. Я вижу, что ей очень приятны мои прикосновения.

— Так, Леночка, теперь поднимись на коленочки и прими позу кошки.

Лена приподнимается со стола, становится на колени, потом сгибает спинку и почти ложится грудью на стол. В этой позе все её тайные местечки предстают перед моими глазами в наивыгоднейшем ракурсе — и выпятившиеся, чуть разошедшиеся губки, и, выше них, розовая звёздочка сфинктера ануса. Я вновь прохожу нажатиями по всей спине, слегка массирую ягодицы девочки и понимаю, что малышка вот-вот кончит… Что, впрочем, и случается, буквально через секунду. Леночка тихонько охает и вновь ложится на стол, потому как колени её не держат…

— Доча, с тобой всё в порядке? — забеспокоилась мать. — Тебе не больно?

— Нет, мама, мне хорошо, просто расслабилась.

— Ну вот, можно сказать, на сегодня всё, можешь одеваться. Не забудь придти завтра.

— Хорошо, доктор. Как обычно, в 10?

— Да, конечно же, во сколько назначено, во столько и приходи. До свиданья.

— До свиданья, доктор!

И так весь день, до самого конца работы. Сегодня Маша пришла сама, без бабушки. Её любопытная и чуть смущенная мордашка просунулась в щель двери с вопросом: — Я не опоздала?

— Нет, малышка, ты вовремя, заходи. Как ножки, не болят?

— До вечера не болели, а перед сном снова больно было.

— Наверное, много бегала?

— Да… — понурилась девочка.

— Я забыл тебя предупредить, чтобы ты первых три — четыре дня старалась ноги не сильно нагружать. Я понимаю, что в твоём возрасте больше бегать хочется, чем ходить, но всё равно, пока побереги себя, хорошо?

— Хорошо…

— Ну вот, и умница. Раздевайся и забирайся на стол.

Маша подошла к стулу, расстегнула сой розовый сарафан и начала его снимать, но за что-то зацепилась и чуть не расплакалась. Я пришел ей на помощь, совместными усилиями непослушный сарафан был побежден. Маша развесила его на спинке стула, потом туда же, стянув, повесила светло — зелёные шелковые трусики. Сверкая незагоревшей, сливочно — белой попкой, она подошла к столу и, взобравшись на него, улеглась, вытянув руки вдоль тела и не пытаясь уже закрываться.

Я начал сеанс. Под моими руками Маша всё больше и больше расслаблялась, коленочки разъехались в стороны, пися, чмокнув, раскрылась, из разрезика показались малые губки и капюшончик клитора. Массируя паховые связки, я всё ближе и ближе побирался к этой сладкой ягодке. Я начал делать растягивающие движения, и внешние губки всё шире открывались перед моими глазами. Маша окончательно расслабилась под моими руками и, похоже, задремала. Я решил это проверить и, наклонившись, слегка дохнул на раскрытую письку маленькой пациентки. Маша никак на это не прореагировала, и тогда я провёл кончиком языка по этой сладкой щелке. Вкус маленькой письки мне понравился. Что-то такое нежное, сладкое, не сравнить со вкусом взрослой девушки. Маша, не открывая глаз, ещё шире раздвинула ножки. Я принял это за знак одобрения и, уже не скрываясь, начал лизать это бесстыдно раскрытое моим глазам и языку чудо. Буквально через полминуты девочка глубоко вздохнула и, с выдохом «ахх», плотно сжала бёдрами мою голову. Но тут же ножки вновь расслабились, и Маша открыла затуманенные глаза.

— Хорошо то каак… — протянула девочка.

— Тебе понравилось, малышка?

— Конечно. Вы это так нежно делаете, лучше, чем… — она замолчала, смутившись.

— Чем кто? — поинтересовался я.

— Да мы с моим старшим братом играем. Только вы бабушке об этом не скажете?

— Конечно же, нет… Я и сам в детстве так играть любил… И с сестрой, и с соседскими девочками. И до сих пор люблю. Можешь вставать и одеваться. Жду тебя завтра.

Маша попрощалась и ушла. После неё пришла Леночка, снова с мамой, потом ещё и ещё дети, и вот я уже иду по вечернему летнему городу домой, а перед глазами всё проходят чередой маленькие письки и попки моих пациенток, а на языке, кажется, до сих пор ощущается вкус Машиного оргазма

Маша уже закончила свои процедуры, и я думал, что больше я эту малышку не увижу. Но это оказалось ошибочным утверждением. Как-то в конце рабочего дня ко мне в кабинет зашла её бабушка. Прошел уже почти месяц после последнего сеанса, и я поинтересовался, как дела у девочки. На что получил ответ, что Маша снова жалуется на ножки, а ко мне на прием попасть стало почти невозможно — большая очередь.

— Не могли бы Вы, доктор, придти к нам домой после работы и провести лечение на дому?

— Не положено это, если кто узнает, я могу лишиться лицензии, да и налоговая может пристать.

— Не бойтесь, от меня никто ничего не узнает.

— А Машины родители? Они ведь могут рассказать кому-либо о моих сеансах.

— Нет, они уехали на заработки, а Машу и её старшего брата оставили на меня. Устаю я с ними, хоть дети и послушные, но слишком непоседливые. Вот поэтому у Маши постоянно ножки и болят, да и брат от неё не отстает.

— Хорошо, когда к вам можно придти?

— Да хоть сегодня, если у Вас время есть…