– Не пойму никак… – Дым скривил физиономию. – Вроде как тухлятиной несет.

– Воняет… – согласился Ксива. – Будто сдох кто.

И правда, сквозь фильтры все сильнее пробивался запах гнили. Глеб поморщился и постарался вдыхать через раз. Не получилось. От тошнотворной вони замутило.

– Командир, глянь, что там по карте? – Шаман пристально всматривался вперед.

Кондор расстегнул планшет.

– Парк «Сергиевка». Тут еще пометка от руки дорисована: НИИБ…

– НИИ биологии. – Таран, не обращая внимания на вонь, бодро шагал по узкой асфальтированной полосе. – Скоро просека должна быть, а слева на пригорке – институтский корпус.

– Ну, это по карте. – Ксива нервно озирался. – Не факт, что за столько лет там…

Боец замер на полуслове. Лес обрывался внезапно, открывая взгляду довольно неожиданное зрелище. Широкая просека действительно тянулась поперек дороги, выходя справа к берегу Финского залива, а слева упираясь в остов древнего строения. Таких руин Глеб изрядно навидался за время недолгого путешествия. Но не они привлекли внимание путников. Все пространство просеки сплошь усеивали странные образования – серо-желтые, высотой с ладонь стручки с узкими шляпками, сочащимися коричневой слизью. Они заполняли собой все пространство – от одной лесной кромки до другой. На мгновение Глебу даже показалось, что мерзкие отростки еле заметно шевелятся.

– Mutinus caninus, без сомнений. – Девушка присела, разглядывая необычную находку вблизи.

– Чего?

– Грибы такие. Несъедобные. Один в один как на картинке. Только побольше чуть-чуть.

– Грибы? – Ксива присел рядом. – Не знал, что ты этим балуешься.

– Усохни. Я не виновата, что в нашей семье всего одна книга была, и та – энциклопедия о земной флоре. – Ната продолжала изучать вонючих уродцев, заполонивших поляну.

– А они, случаем, не галлюциногенные? Может, толкнем пару кило «огрызкам»?

– Дай тэбе волю, Окунь, ты бы и душу свой продал! – Фарид заулыбался.

– Ну, смотря за сколько… – Окунь подмигнул приятелю. – Значит, это от грибов такая вонь…

– Они так размножаются. – Ната пнула ближайший гриб носком ботинка. – Привлекают запахом мух, основных разносчиков спор.

– Гадость какая. – Ксива поморщился.

Таран тем временем прошел вперед по асфальту, разглядывая грибницу.

– Хорошо, если мухи. Вот только сдается мне, что…

Словно в подтверждение его догадки, над грибницей поднялась легкая дымка. Над просекой медленно нарастал неприятный гул. Предсумеречный воздух помутнел от мириад мельчайших насекомых.

– Болотные дьяволы, – обреченно выдохнул проводник.

Бойцы вопросительно уставились на сталкера. Тот медленно пятился, не в силах отвести взгляд от сгустившегося над поляной полчища москитов. Глеб опомнился первым. Выскочил на дорогу и, увлекая наставника за собой, припустил к противоположной стороне леса. Остальные бросились следом.

– Это уже даже не смешно! – басил на ходу Геннадий. – У меня дежа-вю или мы снова бегаем?! Это не поход, а сплошной марафон!

Бойцы пересекли границу леса, только теперь заметив потерю. Обернувшись, они увидели сектанта. Ишкарий все еще стоял на противоположной стороне просеки и мелко трясся, завороженно следя за роем опасной мошкары.

– Чего встал, идиот! Беги сюда! Быстро!

Брат Ишкарий не реагировал. Только взор его опустился на молельную книжку, невесть откуда появившуюся в дрожащих руках.

Таран рванулся было обратно, но из-за спины послышался строгий окрик:

– Не смей! – Рука Кондора опустилась на плечо.

– Мне без разницы, я и так уже укушенный!

– Не смей! Их там миллионы. В момент высушат! – Боец вцепился в Тарана обеими руками. – Ты слишком важен для отряда, чтобы рисковать из-за этого… недоумка.

На поляне тем временем происходило нечто странное. Ишкарий стянул противогаз, покорно сложил руки и принялся истово молиться. Голос сектанта с каждым мгновением креп и становился увереннее:

– Да восславится «Исход»! Да восславится добродетель твоя! Да не убоится сын лона твоего скверны земной! Да обойдут стороной напасти и лишения слугу твоего, ибо верую в тебя, «Исход»! Верую в избавление! Истинна вера страждущего!

Сектант продолжал говорить, и пространство вокруг него невероятным образом оставалось чистым. Глеб с удивлением наблюдал за тем, как сектант медленно бредет по дороге сквозь облако москитов. Вокруг Ишкария, словно нимб святого, образовался и не исчезал ореол пустого пространства, отчего-то ставшего непреодолимой преградой для опасных насекомых.

Под завороженными взглядами сталкеров сектант пересек остаток просеки, приблизившись к отряду. Волна москитов разом схлынула, словно не желая покидать пределы грибницы. Ишкарий как ни в чем не бывало убрал свой талмуд, неустанно нашептывая слова благодарности своему обожаемому «Исходу».

– Это… Намордник надень обратно. – Кондор словно нехотя задвигался, с опаской поглядывая на Ишкария. – Чего встали? Пошли уже.

За несколько дней непродолжительного путешествия Глеб возненавидел марш-броски. Казалось, Таран получает извращенное удовольствие от самой возможности кого-то погонять. Хотя умом мальчик понимал, что, чем быстрее отряд движется, тем сложнее местной фауне обложить и атаковать странных визитеров – да и никакой химзы на долгие каникулы на поверхности не хватит. Вот и теперь бойцы мчались за проводником, огибая покореженные остовы автомобилей и перепрыгивая поваленные столбы ЛЭП.