– Но я ничего не чувствую.

– Может быть, ты и не почувствуешь, но Рейчел почувствовала его и пришла в себя.

Дженни вздохнула.

– Медицине известны даже случаи самоизлечения от рака пациентов, от которых уже отказались врачи. Человеческий организм – сложный и не до конца изученный генератор жизненной энергии.

– Этот камень действительно помог Рейчел.

Ровное дыхание Дженни внезапно прервалось.

– О Боже!

Она инстинктивно прижала руки к груди, к тому месту, где лежал камень духов. Глаза ее закрылись, но продолжали двигаться под веками, как это бывает во сне.

Через несколько секунд, показавшихся Кроукеру вечностью, она открыла глаза и хриплым от потрясения голосом сказала:

– Мне что-то привиделось. – Она взглянула на камень духов. – Забери его, пожалуйста. – По ее телу пробежала крупная дрожь.

Перегнувшись через нее, Кроукер положил камень духов на ночной столик.

– Что ты видела?

– Что ты должен сделать, чтобы получить эту почку?

В ее голосе звучала глубокая тревога. Кроукер понял, что она заставила себя задать этот вопрос, догадываясь, что ответ будет ужасен. Кроукер крепко прижал Дженни к себе, не зная что ответить. На своем плече он почувствовал ее горячие слезы.

– Лью... Боже мой... Боже ты мой! Лью, я видела тебя! Твое тело плавало в мелкой зеленой воде, лицом вниз, с широко раскинутыми руками, задевая за корни и ветки мангровых зарослей... – Она прижалась мокрой щекой к его плечу. – Там была кровь, очень много крови, словно вся она вытекла из тебя...

Она не хотела отпускать его от себя, но у нее хватило ума не спорить с ним. Кроукеру надо было еще многое успеть. Он вышел из дома и сел в свою машину. После шторма, закончившегося так же внезапно, как и начавшегося, воздух был насыщен ароматом жасмина, опавшей листвы и мокрой глинистой земли. Низко в небе висела полная луна цвета меди.

Тишину ночи нарушало лишь верещание древесных лягушек.

Ему вспомнился отец, застреленный в узком переулке всего в трех кварталах от дома, как он лежал на земле, став вдруг маленьким, старым и скрюченным. Кроукеру тогда показалось, что убит не только его отец, но и все воспоминания о нем. После похорон друзья отца, тоже полицейские, взяли его с собой посидеть в кабачке за кружкой пива. И там, полупьяный, он с наслаждением слушал их рассказы об отце – веселые, печальные. Они вызывали у него то чувство смущения, то чувство гордости за отца, но все они были очень задушевными. Именно тот вечер с друзьями отца помог ему восстановить внутреннее равновесие. В их рассказах отец снова вернулся к нему.

Потом Кроукер подумал о Соне. Близость с Дженни избавила его, наконец, от бесконечных кошмарных воспоминаний о том страшном моменте, когда он открыл дверцу холодильника. Наконец, ему удалось вспомнить живую Соню, гибкую, сильную, очаровательную, какой она была в тот вечер, когда танцевала с Кроукером в баре «Акула».

Кроукер подъехал к круглосуточной автозаправочной станции. Кругом не было ни души. Тишину нарушали лишь звон мошкары и еле слышная музыка в стиле кантри, доносившаяся из центрального киоска. Станция была полностью автоматизирована, и ему не нужно было звать служащего. Кроукера сейчас это вполне устраивало. Он чувствовал себя выжатым как лимон, ему хотелось побыть в одиночестве, и он с завистью вспомнил о Каменном Дереве, жившем в одинокой лачуге в заповеднике Эверглейдс.

Пока заправлялся бензобак его автомобиля, Кроукер старался не думать о том, что увидела Дженни под влиянием камня духов. Это была картина его собственной гибели.

Вспомнив о дискете, которую он вынул из рта Вонды, Кроукер достал ее и вставил в дисковод своего компьютера. Дискета была подпорчена слюной, кровью, грязью и бог знает чем еще. Компьютер отказался читать информацию, но Кроукер настаивал на своем.

Наконец на экране появились строчки текста. Похоже, информация была частично зашифрованной, но и то, что Кроукеру удалось разобрать в этой абракадабре, заставило его кровь похолодеть в жилах.

Перед ним были документы, касающиеся тайной жизни, протекающей под покровительством дяди Сэма. Судя по обрывочным данным, некое высокопоставленное должностное лицо внутри АКСК занималось в высшей степени секретными операциями. Дискета начиналась со строгого запрета всему персоналу некоей организации под названием ДИКТРИБ, что расшифровывалось, как Бюро торговли с развивающимися странами, получать доступ к данным, записанным на этой дискете. ДИКТРИБ секретно существовал в рамках министерства юстиции США.

На дискете были отражены перемещения огромных денежных средств из США в различные страны Латинской Америки. Однако эти данные имели пугающую особенность – были указаны только коды получателей. Чиновники министерства юстиции были всегда чрезвычайно скрупулезны в отношении любой документации. Драконовские правила министерства предусматривали обязательное наличие в любой, особенно в бухгалтерской, документации кодов как отправителя, так и получателя денежных сумм. Однако эти финансовые документы АКСК не имели кодов отправителя.