Шрифт:
Из темных пучин бессознательного сразу же вынырнул самый вульгарный, безнравственный и непозволительный ответ.
– Нет, не надо! – воскликнула я. – В этом нет никакой необходимости!
Я зареклась флиртовать с посторонними мужчинами и поэтому не жажду увидеть их голыми! Буду оберегать мою любовь. А вдруг мне еще понравится голый Ремартов. Я такая неустойчивая.
– Юля, в чем нет никакой необходимости? – озадачился бизнесмен.
– Ну, что вы там собирались мне показать…
– Но это очень интересно! Хочу узнать твое мнение. Непредвзятое и искреннее.
О боже.
– Хорошо, пойдемте, – уныло согласилась я и поплелась вслед за бизнесменом с покорностью невольницы, купленной на рынке.
Мы не зашли в центральный холл сверкающего здания. Вероятно, Ремартову не хотелось предстать перед вассалами в его теперешнем крайне пятнистом виде. Обогнув высотку, пробрались через черный вход и взлетели на грузовом лифте на предпоследний этаж, а затем по лестнице поднялись в пентхаус…
Солнце играло в стеклянных стенах офиса. Панорама города, вплоть до отдаленной окраины, темневшей лесной зеленью, простиралась под ногами.
– Ух ты! Как красиво! – сказала я и наконец расслабилась. – Вы это хотели мне показать?
– Нет, не это. Подожди, я сейчас, – ответил Ремартов. Он скрылся за дверью и вскоре появился переодетым в новый комплект элегантной одежды. – Иди сюда.
Он поманил меня пальцем. По моей спине пробежал холодок. Я попала в ловушку… Нет, я не хочу идти в его гардеробную. Или что там у него? Комната отдыха?
Нет, не хочу!
– Да иди же сюда, глупая девчонка! – басом рявкнул мучитель.
Я поползла в его сторону на крейсерской скорости 0,00000000005 км/ч, максимально возможной в моем состоянии. Ремартов, дождавшись удачного финиша, взял меня за плечи и втолкнул в комнату, залитую ярким светом.
– Вот, смотри! – сказал он, и в его голосе звучала безудержная гордость.
Я вступила в святилище, заполненное от пола до потолка бесконечными стеклянными стеллажами. И все они были уставлены статуэтками – металлическими, деревянными и керамическими; крошечными, крупными и внушительных размеров; незамысловатыми и вычурными; дешевыми и богато инкрустированными.
И все это были… КОБРЫ!
– О-о, – потрясенно прошептала я. – О-о-о…
Глава 22
Расправы не миновать!
Нонна внимательно посмотрела на меня.
– Кто-то умер? – с сочувствием спросила подруга. – Раздавила жучка, переходя дорогу?
– А у тебя, видимо, отличное настроение, – с горечью подметила я.
– Еще бы! Весна! Солнце! Бизнес развивается! Рома не играет! Вот, еще босоножки купила. Зацени! Какая-то испанская фирма. Супер, да?
Нонна подняла ногу с крепкой, накачанной голенью и потрясла ступней, демонстрируя приобретение. Она стояла в центре комнаты, а я сидела на диване, уткнувшись носом в подушку.
– Неизвестный художник. Полотно «Юность балерины», – мрачно прокомментировала я физкультурные ухищрения подруги.
– Не язви. Босоножки-то нравятся?
– Они в твоем духе, – уныло ответила я.
Изделие испанских башмачников (а скорее китайских!) представляло собой конструкцию из тонких блестящих ремешков, дополненных стеклярусом и страусиными перьями. Каблук украшала россыпь «драгоценных» камней. Нонна, конечно, не смогла пройти мимо. Эти босоножки предназначались именно для нее.
– Сколько денег отдала?
Когда Нонна назвала сумму, я мгновенно вышла из состояния оцепенения, не покидавшего меня последние два часа, – с того момента, как я увидела коллекцию кобр Андрея Ремартова.
– Ты с ума сошла! Тридцать тысяч рублей?!!
– Шутка! Просто хотела тебя взбодрить. И у меня получилось, – хохотнула подружка. – Триста сорок рубликов. Распродажная цена. Такая сумма тебе нравится больше?
– Да.
Дороже они и не стоят!
Нонна гордо продефилировала туда-сюда по комнате, с восхищением посматривая вниз – на конечности. Нежный страусиный пушок на босоножках трепетал при каждом ее шаге.
А что, подумала я, в этом есть смысл. Нонна гармонична. Ее манера одеваться – это вовсе не показатель полного отсутствия вкуса, а выражение ее натуры. Она именно такая – яркая, неугомонная, не вписывающаяся в рамки. Когда-то я и Ирина, Ноннины подруги, пытались подогнать нашу бизнесвумен под гламурный стандарт. Громили бутики, выбирая «правильную» одежду, отнимали у несчастной бусы и леопардовые легинсы. Даже обращались за помощью к Глебу, являющемуся не только хорошим дизайнером, но и классным стилистом. Тот составил Нонне великолепный гардероб, и красотка целых три месяца удивляла знакомых непривычно сдержанными нарядами. А потом злостно поправилась на пять – семь килограммов, убрала подальше все стильные вещички, купленные Глебом, и вновь вернулась к собственной манере. Но почему она должна быть как все? Почему ей нельзя изображать из себя новогоднюю елку или носить леопардовые легинсы и босоножки со стеклярусом, если это доставляет Нонне удовольствие?