Со стороны болот к нему приближалась грязно-белая фигура. Ник почти физически ощутил тишину, которая наступила с появлением привидения. Лягушки замолчали, выпь перестала орать, даже филин с уханьем улетел куда-то вглубь острова.

"Ну, что, дружок, доигрался? Не прозевал бы костер — привидения не пришли бы".

От потухшего костра шел только жар, но не было света, губительного для полуночной нечисти. А у Ника не хватало сил, чтобы бросить веток в угли и тем самым спасти свое сердце от мерзкого прикосновения смерти. Охотник не единожды слышал рассказы очевидцев, как привидения с визгом и скрежетом погружались в грудь жертвы, и пили жизненную энергию людей. А наутро убитых находили с посиневшими от ужаса лицами, и у каждого из них сердце было разорвано в клочья.

Собрав последние силы, Ник сумел принять сидячее положение, но лишь для того, чтобы наблюдать за приближением нечисти. Словно грязно-белый лохмот, несомый ветром, привидение металось из стороны в сторону, но неуклонно приближалось к нему. Вот оно на расстоянии броска ножом, вот уже прошло сквозь дерево, что всего в паре шагов от костра. До охотника донесся запах гнили, он уже четко различал глубоко посаженные зеленые огоньки глаз привидения и его костлявые лапы-когти. Ник зажмурился и, словно пытаясь защитить сердце, слабым движением руки прикрыл левую сторону груди. Он ожидал, что сейчас холодные щупальца вонзятся ему в сердце и начнут сосать его жизнь, однако то, что произошло, повергло Ника в ступор.

Прошло несколько тягостных мгновений, он услышал протяжное "О, Владетель…", после чего раздался такой душераздирающий стон, что охотник совершенно непроизвольно снова улёгся. Ник открыл глаза и увидел, что привидение не набросилось на него, а скорчилось на земле в двух шагах от остатков костра. Оно замерло в таком положении, какое принял бы преступник, молящий Великого князя о пощаде. Лоб охотника покрылся холодным потом, но сил вытереть его не было. Наконец привидение подняло то, что у человека называется головой, и гнусавым голосом прогудело:

— О, Владетель, молю тебя, прояви милость и подари мне освобождение.

"Интересно, оказывается, привидения говорят, а я то думал, что они только стонут и визжат" — Ник удивлялся сам себе.

Вместо того, чтобы убегать отсюда со всех ног, он валяется тут не испытывая уже ни малейшего страха, а привидение молит его об освобождении. Впрочем, выбора все равно нет — силы покинули его, и убежать он не способен. Вот что касается привидения — это дело другое! Почему оно ведет себя не так, как другие. Может, оно какое-нибудь недоделанное?

— Чего тебе надо? — хриплым голосом спросил Ник у привидения.

Грязный лохмот заколебался, словно вдруг подул резкий ветер. Привидение рухнуло на колени, не произведя при этом ни малейшего шороха, и заныло:

— О, Владыко, дай мне освобождение…

Ник с отвращением разглядывал еловую лапу, видневшуюся сквозь привидение. Это существо ему уже изрядно надоело, кроме того, запах, что исходил от него, явно не принадлежал к благовониям. Он опять попытался сесть — напрасно! Проклятая слабость сковала его не хуже тяжких оков. Тем временем привидение продолжало канючить, словно мальчишка-попрошайка на базаре:

— Заткнись и послушай меня! — рявкнул Ник, потеряв терпение. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь! Каким образом я могу тебя освободить? Кости твои закопать что ли?

— О, Повелитель могущественного Талисмана, дай мне освобождение. Только возжелай…

В двадцатый раз, услышав слово "освобождение", Ник осатанел и от души пожелал:

— Да провались ты ко всем чертям! Исчезни отсюда, чтоб духу твоего здесь не было!

Привидение радостно взвыло "Свобода! Прощай, Феликс!" и с легким хлопком превратилось в облачко сизого тумана. Это облачко начало вращаться вокруг Ника все быстрее и быстрее, У охотника закружилась голова, но вращение все ускорялось, не останавливаясь ни на мгновенье. Вскоре кружилось всё: небо, деревья, темная поляна, а в центре неподвижно висел Талисман Волхвов. Камень волшебного медальона мигнул, и охотник провалился в небытие.

*****

Когда он пришел в себя, то первое, на что обратил внимание — это тени от деревьев. Вот только тени были не от солнца, а от яркой луны. Ник сел и ругнулся — все мышцы свело, как от долгого бездействия. Потирая спину, он размышлял над странным положением луны в небе. Почему-то она находилась над головой, а не скрылась за горизонтом. Обстановка прояснилась, когда охотник протянул руку к костру. Угли давно остыли, да и земля тоже была холодной. Ник присвистнул — получается, что он провалялся тут целые сутки! А то и двое!

Он потрогал подбородок и почесал в раздумье нос — нет, пожалуй, сутки. В животе заурчало — желудок напоминал о своем существовании. Ник вздохнул: в любом случае, с едой придется подождать, ведь не будет же он рыскать ночью по острову в поисках дичи. Заклинаний ночного видения у него нет, да и не было, честно говоря, никогда. Ник встал, нагнулся и принялся приседать — его трясло от холода. Хотя на дворе лето, но здесь, среди болот, ночи сырые и неприятные. Немного согревшись, охотник начал складывать сучья в кучу, чтобы развести костер. Он уже достал кремень и кресало, но вдруг за его спиной раздался робкий голосок: