В малом алтарном зале Кирха опечатал стены заклятьем. Ксандар молчал.

— Мужчина… Ксандар. Что ты думаешь о Младшем?

— О выродке? О нём разве надо думать, Старшая?

Плеть Жрицы обожгла бы щеку воина, но тот успел уклониться. С этой сестричкой не пошутишь.

— Думаю, он — наше спасения. Через месяц выродку исполниться семь, и Мать даст ему имя.

— Имя… да. Мать хочет вернуть благосклонность Ллос, — дхаэроу обошла алтарь и встала напротив Ксандара, напряженно и тревожно глядя тому прямо в глаза цвета запекшийся крови — глаза настоящего темного эльфа. А не золотисто-желтые, как у маленького уродца!

— Это похвальное намерение, — отозвался Ксандар.

— Ллос… она не вернет нам свою милость. Никогда.

— Что?!

Для воина это открытие было равносильно объявлению конца света. Без поддержки богини-паучихи дом Кенррет был обречен на гибель.

— Она говорила со мной. Великая Восьмилапая отвела выродку роль разрушителя: он погубит Мать и всех, кто к ней присоединиться. Остальные смогут основать новый Дом.

— А не проще ли убить желтоглазого сейчас?

— Ллос хочет поразвлечься. Ксандар, я предлагаю тебе и твоим воинам союз. Мы воспитаем ублюдка — так, чтобы он был достаточно силен, чтобы в своё время смог уничтожить Мать.

— И мы будем знать все его слабости, чтобы убить опасного союзника после, — тонкие губы воина растянулись в усмешке. — Изящно, Старшая.

— Так ты принимаешь условия?

— Есть ли у Младшего шанс выполнить это?

— Ты видел Скъяви? — вопросом на вопрос ответила Жрица Ллос. — У выродка неплохой магический потенциал, но важнее всего — его сила воли, благодаря которой он способен противостоять даже нам, слугам Богинь. Я сама займусь им после получения имени. Надеюсь, он не прикончит сестру… до ритуала.

— Младший не любит Скъяви, — с умным видом поддакнул Ксандар.

— Это не удивительно. Но вообще он какой-то странный. Не похож на дхаэроу. Не знай я Ззида, то подумала бы, что отец желтоглазого — светлый.

Заговорщики тихо и нервно рассмеялись.

— В чем состоит моя задача, Старшая?

— Обучать его владению оружием — всему, что знаешь сам, понятно? Он ДОЛЖЕН стать нашим идеальным орудием убийства.

— Конечно.

"Как же! — хмыкнул Ксандар, прогоняя в уме разговор с гадюкой-сестрой. — Обучи его всему, что знаешь сам и после убийства Эрелис выродок расправится с тобой. Нет, милая Кирха, ты Старшая — и право первой предстать перед Ллос в мире мертвых — твоё!"

Всё же Ксандар решил заглянуть в комнату к младшему сыну дома: интересно было посмотреть на дитя, умудрившееся покалечить сумасшедшую Жрицу Чес'саун.

Воин-дхаэроу цыкнул на троллей, державших стражу у двери, и горбатые твари разбежались, побросав тупые боевые топорики. Какие воины, такое и оружие.

Семилетний эльф лежал ничком в углу залы. На звук открытой двери он даже не отреагировал — впрочем, как и на сапог брата, которым тот пошевелил измочаленную тушку младшего.

Ксандар вздохнул и присел на корточки. Противно даже прикасаться к темно-серой коже ребенка — как противно любое уродство.

— Эй, змееныш.

Ноль внимания.

— Младший, я с тобой говорю!

Худощавое тельце, покрытое шрамами, содрогнулось в попытке встать. Да, Скъяви неплохо "потрудилась", воспитывая ребенка — в лучших традициях богини пыток Чес'саун. Теперь каждое сокращение мускулов вызывает у Младшего адскую боль.

Ксандар терпеливо ждал, пока взгляд отвратительных желтых глаз сфокусируется на нем: таков участь всех мужчин-дхаэроу — терпеть. От матерей., сестер, жриц… И погибать на алтарях. Если повезет — в бою.

— Змееныш, ты меня слышишь? Я твой старший брат, Ксандар. Я — воин. Понимаешь?

— Да, — прошелестел ответ. — Тебя… тебя тоже бьет сестра?

— Да, — поколебавшись, ответил воин, лелея в мыслях новорожденный план. — К нам, к мужчинам, всегда так относятся. Но… что ты спросил?

— По… почему?

— Почему?!

Если ребенок задается такими вопросами — значит, с ним точно что-то не так.

— Не важно. Ты — мы с тобой — мы можем это изменить. Хочешь, чтобы сестра тебя не била? Тогда запоминай: через неделю, во время ритуала получения имени, скажи Матери, что хочешь обучаться воинскому мастерству. И ни в коем случае не показывай, что знаешь меня, понятно?

Мальчишка, за время нереально длинной речи старшего брата успевший сесть, привалившись к стене, серьезно кивнул. Он был совсем худой и костлявый, с выступающими высокими скулами, широким лбом и жуткими янтарными глазами. В сердце Ксандара шевельнулось нечто вроде жалости — шевельнулось второй раз в жизни и замерло, издохнув, видимо, уже окончательно.

— Слушай, выродок… А почему тебя бьет Скъяви?

— Сестра говорит мне выполнять заклинания. Я выполняю, и она меня наказывает.

— И что за заклинание было сегодня?