Шрифт:
Нет ничего предосудительного в том, чтобы попросить у Бога миллион баксов или славную оргию с девочками. Исполнять или нет — это уже его дело, он сам решит, насколько ты достоин того или иного. И для этого нет смысла идти в церковь, креститься, бить челом и ставить свечи. Он и так всё слышит. Великолепно слышит — неужели вы принимаете его за глухого?
Нет смысла искать в Библии ответы на все вопросы. Их там нет. Там только сказки. Ответы — у тебя в голове и у тебя в кармане. Ответы — написаны на витринах. И в Библии, и на неоновой вывеске ты с равной долей вероятности можешь найти как правильный, так и неправильный ответ.
Ему не нужны жертвоприношения. Не нужны храмы и иже с ними. Он есть, пока вы в него верите. У себя ли в постели или в ливийской пустыне — неважно. Храм — это просто способ донести до тупого обывателя: эй, иди сюда, тут интересно. Вера, ага. И так испокон веков. Храм — это неоновая вывеска Бога, его рекламный ролик, созданный умелыми продюсерами.
Именно об этом и думает Спирокки. После смерти ты найдёшь то, что ожидаешь найти. Неверующий обрящет пустоту. Верующий — то, во что он верит.
«Мы верим в Бога, Карло», — говорит Спирокки.
Кардинал не кривит душой. Он может быть каким угодно подлецом и негодяем, может убивать чужими руками и наживаться на крови, но он верит в Бога. Он почти потерял эту веру незадолго до появления Джереми Л. Смита. Он уже ни во что не верил. Не верил даже тогда, когда Бенедикт XX поднялся со своего последнего ложа. Но манна небесная стала для Спирокки прорывом. Он снова уверовал. При этом в нём росла ненависть к Джереми. Он ревновал. Ревновал Бога к Джереми Л. Смиту. Кардинал Спирокки не мог понять, почему Господь среди всех людей избрал такого недостойного, такого низкого и слепого. Он, кардинал, всю свою жизнь посвятил служению Богу, а Джереми только и знал, что богохульствовать, но именно Джереми стал новым Мессией. Ревность вкупе с верой позволили кардиналу принять решение.
«Мы получаем то, во что верим. Ты потерял свою веру, Карло, и потому за гранью не нашёл ничего».
Баньелли поднимает на кардинала усталый взгляд.
«Может быть».
Спирокки только что получил ответ на главный вопрос, но не поверил в него. Он знал его заранее — и был готов не поверить. Если бы Баньелли сказал, что на том свете его встречали трубящие ангелы и апостол Пётр, у Спирокки не нашлось бы возражений.
«Мы верим в Бога, Карло!!! — Он кричит это в лицо Папе, орёт, слюна изо рта кардинала брызжет на лицо Бенедикта XX. — Понимаешь? Я — верю! Я верю в Бога!»
Он устало падает на диван.
«На проповеди?» — тихо спрашивает Баньелли.
«Да. С балкона напротив. Думаю, один из снайперов».
«Что со снайпером?»
«Будет уверен, что озолотится. Не доживёт до вечера».
Они говорят об этом так, словно обсуждают последние известия. Как говорили бы о футболе, чемпионате Италии, матче «Рома — Милан». Будничный диалог.
«Он не догадается? Джереми?»
Некоторое время Спирокки молчит, потом внимательно смотрит на Папу.
«Он знает, Карло. Он уже всё знает. Он знает день и час собственной смерти. Я прочёл это в его глазах. Но он не будет мешать. Он знает, что так должно быть. Что это его Голгофа».
Папа хмурится и кивает.
«Поэтому мы должны сделать всё правильно. Чтобы он остался легендой», — добавляет кардинал.
«Правильно…» — протягивает Карло Баньелли.
Он пытается воскресить в памяти хоть что-нибудь из увиденного за гранью, но помнит лишь пустоту.
У Джереми есть ещё целый список чудес, которые нужно осуществить. Он вспоминает Библию, которую вдалбливал в него Спирокки, и понимает, что Иисус делал всё легко, не задумываясь: его направляла Божья Рука. Джереми Л. Смиту каждое действие даётся с боем, каждое его действие — это подвиг.
Конечно, списка как такового не существует. Просто Джереми совершает чудеса, пока у него ещё есть время. Канонические чудеса в точном соответствии с Библией.
Конечно, это прогулки по воде. Иисус прошёл по воде в бурю, чтобы спасти своих братьев и друзей — рыбаков во главе с Петром. «И, встав, Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина». Это о буре. Но прогулки по воде — это из той же серии. Они есть в каждом Евангелии.
Врачи рекомендовали Уне морской воздух. Она бывала на море и раньше — уже будучи приближённой к Джереми Л. Смиту, но никогда не воспринимала его как место отдыха. Джереми говорит: «Летим». К этому времени он уже не нуждается ни в самолёте, ни в корабле. Джереми стоит лишь захотеть — и он тут же окажется в любой точке земного шара. Но он не пользуется этой возможностью, потому что это дьявольское искушение, подобно прыжку с телебашни.
Они едут на берег Средиземного моря, но не итальянский, а французский. Это Баркарез, крошечный городок на юге Франции. Он плоский и одноцветный. На берегу моря стоят маленькие бунгало, разделённые заборчиками. В каждом дворике — столик, стулья, зонтик и гриль. Джереми Л. Смит и Уна Ралти скрываются в одном из этих бунгало. У Уны уже заметный животик. Они похожи на простую семейную пару. Только под каждым кустом скрывается по наблюдателю. Джереми сам выбрал это место.
Его никто не узнаёт. Он сидит на пляже в тёмных очках, Уна — рядом. Она хватает его за руку и тянет к морю. Он бежит за ней, они плескаются солёной водой и смеются. На пляже — восемнадцать наблюдателей и охранников. Терренс О'Лири тоже здесь. Но Джереми не знает о его присутствии. Это единственное, чего он не знает.