Они перегородили дорогу, и кабриолет был вынужден остановиться. Командир, а этот офицер был французом, подскакал к дверце и, потребовав документы, строго спросил барона, что он делает ночью на дороге.

— Даже не собираюсь показывать вам никаких документов, я здесь у себя дома, на своих землях, или почти на своих. Я барон Пфайфер фон Хейдег, государственный секретарь генералитета Люцерна.

Он нагнулся к свету левого фонаря, и офицер попятился, снимая шляпу, хотя и очень неохотно.

— Прошу простить, господин барон, но мы как раз ехали к вам.

— Зачем же, позвольте вас спросить?

— Чтобы избавить вас от больной. У вас гостит бедная девушка по имени… Грета Мюллер. Она сбежала из сумасшедшего дома в Линце.

— У меня в доме нет никаких сумасшедших, и я ничего не понял из вашего рассказа. Что все это значит?

Офицер указал на черный экипаж, откуда вальяжно сходил почти квадратный мужчина, закутанный в плащ с тройным воротом и в нахлобученной на голову шляпе:

— Это доктор Эйхорн, который лечил эту несчастную, он попросил нас помочь ему вернуть ее обратно в лечебницу. Но кто эта женщина рядом с вами?

— Мог бы ответить, что вас это не касается. Ну, ладно уж, смилуюсь, поскольку спешу: эта дама — единственная, кто когда-либо жил в Хейдеге, французская эмигрантка, графиня де Лодрен, и ко всему прочему большой друг моей матери. Я приезжал ночью именно за ней, поскольку моя мать очень больна и послала за подругой. Так что мы торопимся, и прошу вас освободить мне путь!

Венский доктор, подходя, услышал последние слова:

— Этого объяснения мне недостаточно! Женщина, разыскиваемая мной, представляет опасность: она воображает себя французской принцессой и впадает в бешенство, как только ей внушают обратное. У меня есть приказ отыскать ее.

— Приказ от кого?

— Лично от австрийского канцлера.

— С каких это пор приказы австрийцев приобрели в Швейцарии законную силу? Времена Вильгельма Телля [82] миновали, кроме того, нас оккупировали французы, а отношения у них с вашей страной натянутые. Так что возвращайтесь-ка лучше обратно: в Хейдеге нет и не было никакой сумасшедшей.

— А вот мы посмотрим! Разворачивайтесь! Поедете с нами. Как вы можете убедиться, со мной французские солдаты, и я располагаю всеми возможными полномочиями.

— Лучше будет вернуться, господин барон, — произнес кучер. — Эти люди нас не пропустят. Только время зря потеряем!

Его устами гласила истина. Солдаты, якобы принадлежащие к французской армии, хотя их в Люцерне быть не должно, какой-то врач, у которого, наверное, следовало попросить свидетельство о праве на врачевание: дело пахло вооруженным разбоем, отработанным, рассчитанным на запугивание трюком, но разбойников было слишком много…

— Ладно, вернемся! — вздохнул барон Альфонс, бросив взгляд на свою спутницу. Она кивнула в знак согласия. Они не смогли переброситься и словом, потому что, даже не спрося разрешения, офицер немедленно залез в кабриолет и с пистолетом в руке уселся между ними.

— Так ли уж это необходимо? — свысока поинтересовался Пфайфер, указывая на оружие.

— Необходимо. Я должен быть уверен, что вы выполните нашу просьбу.

Для Лауры возвращение в Хейдег было сущим кошмаром. Она ужасно боялась за этого благородного человека, с такой широтой принимавшего их у себя, боялась за людей, остававшихся в замке. Опасалась она также реакции Жуана, когда он увидит, что они вернулись с таким конвоем. Он был способен начать стрелять без разбора и устроить настоящее побоище. Лица всадников, которых ей удалось рассмотреть, напоминали настоящих головорезов, и командир, похоже, был не лучше.

По прибытии в замок барон получил приказ отворить ворота. Затем они поднялись по аллее к парадному крыльцу. Из дома выбежал Жозеф:

— Вы что-то забыли, господин барон? Но кто эти люди?

— Я ничего не забыл, друг мой. А эти люди утверждают, что охотятся за некоей сумасшедшей по имени Грета Мюллер, которая выдает себя за принцессу. Им кажется, что она скрывается в нашем замке.

— Ну что за ерунда!

Возмущение эконома было таким натуральным, что Лаура непременно восхитилась бы, не заметь она хмурую фигуру Жуана, показавшегося в этот момент на пороге с ружьем в руках. Пфайфер примирительно поднял руку.

— Не горячитесь! Нет никакой опасности. Они просто хотят осмотреть замок.

Лаура волновалась: они обязательно найдут следы присутствия Марии-Терезии и ребенка. У Яковии наверняка не было времени все прибрать. И тяжелая поступь врача и четырех солдат, поднимавшихся по лестнице, отдавалась в самом ее сердце. Прочие военные и сопровождавшие Эйхорна «санитары» наблюдали за двором, куда, к ее облегчению и удивлению, вдруг вышла Яковия. Совершенно спокойная, Яковия молча улыбалась ей, и эта улыбка означала многое! Прежде всего то, что малышка Элизабет уже в безопасности и находится рядом с детьми ее дочери. Но во дворе и в замке царила полная тишина: никто не проронил и слова, и все эти немые и неподвижные тени создавали впечатление нереальности происходящего. Казалось, они перенеслись во дворец Спящей красавицы после прихода злой феи.