— Будем, конечно, только ты рассказывай.

— Чего там, суха муха! Челюсть, ты всё срисовал?

— Всё, мэтр, что было, всё сказал, значит….

— Ладно, чавкай, давай, да ложись, погрейся. И ты ешь, кларон, ишь, как вы быстро прискакали, беда какая! Говорить тут нечего, смотреть надо. Мой глаз зацепился, как колючка, а ты уж давай сам смотри, но только одно скажу, суха муха, не хассаны это. И очень мне кажется, что они нарочно идут так, чтобы их видели. Типа как заманивают.

— Может, у них скрытые разведчики прячутся, да за вами смотрят?

— Ну, мы что же, совсем дурни? Я ещё в первый день, как их увидел, погнал ребят в разные стороны. Не было никого, беда какая. Мы ж целый день смотрим, до самой темноты, да и ночью поглядываем, был бы кто, жрать пришел бы?

— Сколько их там?

— Насчитали два десятка, да два десятника, да командир, стало быть, двадцать три, суха муха!

— Ладно, мэтр. Тогда веди, показывай. Кого дашь в провожатые?

— А никого не дам. Сам пойду. Моё воинство, мой и показ. Поел, что ли? Тогда вон, за камушек сходи, суха муха, а то там негде будет.

Теперь мы не идём, а перемещаемся. Сначала на карачках, а вскоре и вообще ползком, пока чуть не лбом утыкаемся в башмаки Кривого, который не открывает фантом, из которого настречу мне просовывается рука для пожатия. Пальцами он показывает: пятеро в лагере, два часовых, остальные бродят вокруг скалы, часть из них пошла наверх.

Как я жалею, что нет у меня простого, обычного бинокля, может быть, местные умельцы смастерят хоть один? Или лучше несколько, в каждый отряд. Тогда и беготни меньше будет. Надо спросить Мастера.

Показываю, тоже руками, что дальше поползу один, мэтр Муха скрывается под травяным фантомом и я, наконец-то, остаюсь один. Ползти не хочется, под травой не песок, а вечные остренькие камни, уж лучше тихонько перелетать, стараясь держать в поле зрения всех хассанов. Начинаются самые опасные моменты. Любой глаз видит перемещение. Если застыть неподвижно посреди многолюдной толпы, то половина тебя вообще не заметит, как столб. А, вот, на движение реагирует любой зверёк. Один — чтобы удрать вовремя, а другой — чтобы сожрать. И никакой фантом вблизи врага не спасёт.

Поэтому я двигаюсь, как жаба. Рывок! Замер, укутанный зеленым наколдованным ковром травы. Ещё рывок! Опять лежу. Страшно не от того, что меня могут поймать и сделать больно, не хочется спугнуть врага и остаться в неведении относительно его планов. А, может быть, и не врага? Хотя, откуда здесь взяться друзьям?

Никак не соображу, куда же мне двигаться? Сначала пополз к лагерю, но там также спят охранники, отдежурившие своё, как и в отряде у Мухи. Часовые молчат, около них нечего делать. Попробовал перелететь поближе к скале, но и это оказалось бесполезным, потому что отряд распластался по всему склону в кустах и движется в неопеределенную сторону. А мне надо застыть около неподвижных и говорящих и услышать понятные, разумные слова. Нужна информация.

Чего же они шарят здесь?! Может быть, это движение к нам не имеет никакого отношения? Честные и благородные воины собирают съедобные корешки вокруг священной скалы, а я лезу со своей сверхестественной силой! Но как это узнать?

Приходится мне признать свою глупость и потихоньку пятиться назад, к Хатакру, успевшему уже задремать под своим прикрытием, что слышно по характерным звукам. "Солдат спит, служба идёт", старая истина. Забираю его и мы опять пробираемся в лагерь в ложбине, где можно спокойно разговаривать вполголоса.

— Ну, что, суха муха?! Зря ползал?

— Зря, мэтр! Дурака свалял.

— Не дурака, а изучил обстановку! Чего дальше? Будешь ждать ночи?

— Буду, куда денешься? А вы давайте, топайте назад. В смысле, как шли, так и идите по кольцу. На базе всё спокойно, так что делайте что положено. Эти, похоже, грабить не собираются.

— Если спокойно, мы, пожалуй, домой завернём на пару дней. Не будешь возражать?

Чего это он? Никогда раньше не просился домой. Я с трудом соображаю, что они дойдут до своего клана дней через пять и как раз попадут на Посвящение, Хвост Года, главный праздник, на котором должен присутствовать каждый ирит клана. Ай, да мэтр, как он деликатно выразил пожелание, а я и забыл вовсе, башка дырявая. Как же там Канчен-Та? Ровно год назад она шла через перевал на моё торжество. А я?

— Конечно, мэтр, вы уж дома давно не были. И поспрашивайте там…

— Да ладно, сам не маленький, знаю. А ты здесь как один-то?

— Справлюсь, мне же не драться с ними. Ты лучше вспомни, командир, на Лысой есть пещеры? Я Челюсть спрашивал, он говорит, нету, а мне кажется, что здесь больше и искать-то нечего?

— Он правильно сказал. Пещер нет, суха муха, а вот штольня есть старая, там когда-то камни искали мужики, особые, колдовские, только не нашли ничего, зря рыли, вот беда какая. Это мне ещё дед мой рсссказывал. Проход есть, сам видел, но ночевать в нём плохо. Сыро очень, и узко, еле протиснуться можно, хотя, я до конца не доходил, может там в глубине и есть что? Полезешь?