Мы забыли даже урок Мексики, чья экономика подверглась внезапному удару, когда иностранные капиталы неожиданно ушли. Мексика была вынуждена занять 20 миллиардов американских долларов для преодоления трудностей и восстановления своей разваленной экономики. Кто–то на этом займе неплохо нажился.

И, конечно, мы в Малайзии смеялись над предположением, что нашу страну постигнет судьба Мексики. Как это могло случиться, когда наша экономика была столь крепка? У нас практически не было внешних долгов. Темпы нашего роста были высоки, инфляция — низка. Мы имели политическую стабильность и социальную гармонию в стране. Мы определили, опробовали и проверили стратегические принципы плана непрерывного роста в течение тридцати лет.

Мы отмахивались от слухов о том, что Малайзия пойдет по пути Мексики. <…>

Но теперь мы лучше осведомлены. Мы знаем, почему выдвигались предположения о том, что Малайзия пойдет по пути Мексики. Теперь мы знаем, что точно так же, как экономический крах Мексики стал результатом умелых манипуляций, экономики и других развивающихся стран могут неожиданно быть превращены в объекты манипулирования и вынуждены склониться перед волей могущественных управляющих фондами, получивших сейчас власть решать: кто должен преуспеть и кто — не должен (выделено мной. —Авт.). <…>

…старый инстинкт «разори своего соседа», кажется, еще присутствует, еще остается руководящим принципом группы сверхбогатых людей, для которой источником богатства должно быть разорение других, обогащение себя путем отнятия того, что принадлежит другим. Их оружие — их богатство при чужой бедности (выделено мной. — Авт.). <…>

Мы все время старались соглашаться с желаниями богатых и сильных (выделено мной. — Авт.). Мы открыли наши рынки, в том числе наши рынки капитала и ценных бумаг. С другой стороны, большинство действующих в нашей стране иностранных компаний не допускают вмешательства местных властей. Они не открыты; но мы не жаловались на это. Их прибыли достаются их акционерам в «странах–метрополиях». Они практически не платят налогов. <…>

Я не знаю, как насчет среднего человека с улицы, недовольно значительное число деятелей средств массовой информации и тех, кто контролирует большие деньги, по–видимому, стремятся ктому, чтобы эти страны Юго–Восточной Азии, — и, в частности, Малайзия, — прекратили попытки догнать тех, кто сейчас впереди (выделено мной. — Авт.), и «знали свое место». А если они этого не желают — их просто нужно заставить, и у этих людей есть средства и деньги, чтобы навязать «выскочкам» свою волю. <…>

И нам говорят, что мы не приспособлены к этому миру, если мы не ценим работу международного финансового рынка. Крупнейшие страны говорят нам, что мы должны согласиться с тем, что мы стали беднее, потому что в этом и заключаются международные финансы. Очевидно, мы недостаточно умудрены, чтобы согласиться с потерей денег ради того, чтобы обогатить манипуляторов.

Нас также предупреждают, что эти люди сильны. Если мы будем шуметь или предпримем что–либо, что сорвет их планы, — они разозлятся. И, разозлившись, они могут полностью разрушить нас, они могут довести нас до безнадежного состояния. Мы должны согласиться с тем, что они здесь, они всегда будут здесь, и мы в действительности ничего не сможем с этим поделать. Они будут решать, преуспеем мы или нет (выделено мной. — Авт.). <…>

«Разори твоего соседа» — таков менталитет некоторых. От них не будет помощи. Хуже того — они будут создавать препятствия, мешать и вредить» [30].

Таким образом, необходимо констатировать, что транснациональная олигархия в своих интересах создает финансовые, политические, экономические, военные, этнические, религиозные, социальные, гуманитарные и т.п. кризисы (катастрофы) и управляет ими. Благодаря этому она не только получает дополнительные сверхприбыли, но и регулирует количество населения, а также уровень экономического развития стран мира, т.е. осуществляет идею «нулевого роста».

Как писал Джермен Гвишиани: «Человек пока имеет шанс определить пределы роста и остановиться возле них, ослабив силы, вызывающие рост капитала и численности населения, или разработав контрмеры, или предпринимая и то и другое. Контрмеры могут оказаться не очень приятными. Они наверняка изменят социальную и экономическую структуру, глубоко укоренившуюся в человеческой культуре задолгие столетия роста» [20].

Кроме вышеупомянутого, глобальная структуризация и иерархизация мира, при одновременном упразднении суверенитета национальных государств, откроет транснациональной олигархии свободный доступ ко всем природным ресурсам планеты.

Эта идея уже активно разрабатывается западными экспертами. Так, например, А. Долмен предлагает отменить право собственности наций на природные ресурсы своих государств и отдать их в собственность «всего человечества». Естественно, что непосредственно распоряжаться ими будет Мировое Правительство, о создании которого так ратует транснациональная олигархия. Более реальный вариант денационализации ресурсов предлагает Я. Тинберген, который стремится доказать тезис о необходимости пересмотра принципа национального суверенитета в его современном понимании. По его мнению, в ближайшем будущем суверенитет национальных государств над природными и человеческими ресурсами сохранится. Он будет гарантирован международными институтами. Но он должен иметь скорее функциональное, чем территориальное толкование, которое требует «юрисдикции над определенными целями, а не над географическим пространством». Несмотря на некоторые оговорки, реализация проекта Я. Тинбергена также ведет к ликвидации национального суверенитета. Он признает, что воплощение в жизнь его теоретической конструкции позволит постепенно «интернационализировать» все мировые ресурсы на основе принципа «общего наследства человечества». В итоге, считает Я. Тинберген, «мы должны стремиться к созданию децентрализованного планетарного суверенитета и сети сильных международных институтов, которые будут его осуществлять» [31, с. 114]. Понятно, что руководить этой «сетью сильных международных институтов», т.е. Мировым Правительством, будет транснациональная олигархия, пряча свою определяющую роль за международной бюрократией.