Ногтями Нефру-ра разодрал финик на кусочки, и теперь вертел в пальцах косточку.

— Неладно что-то в царстве Кеми [13] . Словно ладья с дырой в днище, через которую течет вода, а кормчий лишь делает вид, что все в порядке. А между тем, еще немного, и гребцы, и сам кормчий пойдут на корм крокодилам, — сказал Нефру-ра, и чуть помедлив, объяснил: — Кеми — наша общая ладья, и мы все на ней гребцы. А царь — наш кормчий.

— Но разве царь не заботится о нас? Ему ведь лучше знать, что лучше для Кеми, а что хуже, — сказал Тети.

— И в чем же его забота? — сказал Нефру-ра. — Думаешь, не видит он, что все вокруг заливает вода, и крокодилы уже предвкушают свой скорый обед? И вот, вместо того, чтобы пристать к берегу и починить ладью, он лишь приказывает нам грести усерднее, а сам веселит свое сердце вином и танцами.

— Неф, ты говоришь плохие вещи, — тихо промолвил Тети.

— Плохие? — удивился Нефру-ра или только сделал вид, что удивился. — Да разве правда может быть плохой или хорошей? Да будет Маат мне свидетелем, правда — всегда правда. Разве лгут о том, что царь каждый день и каждую ночь пьет вино и занимается распутством и увеселениями, и все ночи напролет горят у него огни во дворце, словно бы хочет он прожить две жизни за одну жизнь? Боги, да одна наша бригада, что под началом Шепсеса, взяла себе название «Мен-Кау-Ра пьяница»!

Тети промолчал.

— Вот и ответ тебе на вопрос, почему воруют слуги царя: потому что царю все равно, что происходит за пределами его дворца. Когда Хуфу строил свой Дом Вечности, никто не смел украсть и песчинку из пустыни.

— Хуфу был тираном, — тихо, но настойчиво сказал Тети. — Говорят, люди умирали на этой стройке, словно мухи. Говорят, камни в его Доме Вечности скреплены не известью, а кровью.

— Что за чушь, — сказал Нефру-ра.

— А еще я слышал… — Тети замялся. — Я слышал, что он потратил все свои сокровища на постройку пирамиды, и ему пришлось продать собственную дочь, принцессу Мерес-анх, в публичный дом, чтобы закончить стройку.

Нефру-ра отмахнулся.

— Нелепая сказка. Нынче многие ругают Хуфу, словно ужасного злодея. Но разве не Хуфу построил города вдоль Хапи и приказал основать многие поселения? Разве не он возвел десятки храмов? И разве не Хуфу прогнал дикие племена хабиру с наших северных рубежей? Разве не Хуфу проложил путь до Суина, откуда ты привез сегодня гранит, Тети? Разве все это сделал не Хуфу? Но обо всем этом забыли теперь. Вместо этого про Хуфу рассказывают ложь и небылицы. Хуфу — злодей, Хуфу — тиран!.. Да, Хуфу рубил руки за воровство! Но в Кеми строились города и храмы при Хуфу, а кроме того, еще и построена была наибольшая из пирамид. Разве не ее ты увидел первой со своей ладьи сегодня утром?..

— Пусть так, но ведь вы построите еще большую пирамиду!

— Нет, Тети, не построим. Величайшая пирамида лишь на словах Величайшая. На деле же она будет наименьшей из всех, что возведены здесь. Я ведь уже сказал тебе: ты можешь назвать воду песком, но от этого море не обернется пустыней.

Тети был потрясен.

— Это не укладывается у меня в голове, Неф, — признался он. — Ты говоришь странные и пугающие вещи.

Нефру-ра пожал плечами.

— Я сказал, а ты слышал, Тети. Мы не строим больше городов. На северных рубежах нас опять теснят хабиру. Всякий власть имущий крадет у народа и у царя. Так зачем Кеми сейчас величайшая пирамида? Разве пирамида нужна нам?.. Разве огромная куча камней — это единственное, чего недостает народу Кеми?..

— Куча камней? — переспросил Тети.

— А разве нет? — тихо спросил Нефру-ра. — Мы просто складываем один камень на другой, подобно тому, как это делает, играя, мальчишка. Вот только мы делаем это не ради игры. Мы тратим силы наших мускулов и горы золота на то, чтобы сложить ее. А ради чего это все? Да просто ради того, чтобы у царя была его собственная куча камней, не хуже, чем у его отца и деда.

— О чем ты говоришь, Неф? Как можно так говорить о Доме Вечности! Это же великое чудо под небом! Посмотри на нее, посмотри на две старшие пирамиды! Они простоят тысячи лет!

— Конечно простоят, Сетх их подери! — воскликнул Нефру-ра. — Ведь это же — огромная! — куча! — камней! Что с ними сделается?

— Неф, — в ужасе прошептал Тети. — Неф, очнись, ведь ты богохульствуешь!

— А ты донесешь?

— Нет, конечно! Как ты можешь… Но все же…

— Тогда послушай еще кое-что. Посмотри вокруг, посмотри на эти лачуги, эту грязь, вонючие циновки, в которых живут вши. На грязные горшки, на оборванных детей. Ты ведь видел все это сегодня в городке строителей?.. Видел? А ведь строители живут хорошо по сравнению с другими!

Тети промолчал. Нефру-ра тяжело поднялся со скамеечки и подошел к окну. Солнце осветило его лицо, и в этом красном вечернем свете Нефру-ра вдруг показался Тети очень старым и печальным.

— А посмотри на меня, — негромко продолжал Нефру-ра. — Я учился у самого Джедефра! Того Джедефра, что возводил храмы в Инбу-Хедж, того, кто отстроил целые улицы в славном городе Белых Стен. И что я делаю сейчас?

Тети едва заметно покачал головой. Нефру-ра, заметив этот жест, указал рукой на основание пирамиды, видневшееся за окном.