— Оптимизаторы для животных не мыслишь создавать?

— Зачем? Природа здесь разумно правит. Не стоит вмешиваться — своих забот полон рот. Нового человека мы с тобой произвели, Создатель — безгрешного, доброго, мудрого, отважного. Никакому дьяволу не совратить.

— И чем он будет заниматься?

— Землю беречь, космос осваивать, чтоб ничто, нигде и никогда не угрожала роду человеческому.

— Это задача обществу, а каждому в отдельности?

— Творить, совершенствовать свои таланты, природой данные, не заботясь о крове и хлебе насущном.

— О детях, кто позаботится?

— Оптимизаторы. Накормят, оградят, обучат.

— Не отобьёшь у людей охоту рожать?

— Инстинкта стихийного размножения уже нет, есть желание супружеской пары и разумное планирование.

— Нет ЗАГСов, но брак остался?

— В лучшем его виде — без корысти в помыслах, одни чувства.

— Ой, ли?

— Увидишь.

Город на пути возник. Указателя дорожного не было, потому названия не узнал. Машин на дорогах не видать. Спросил прохожего. Он удивился:

— А к чему они? Собрались вместе, сказали: хватит, не нужны больше. Мы раньше сталь варили — один завод на весь город. Теперь наш металл никому не нужен, а зачем нам их автомобили?

Действительно, никто никуда не спешит. Прохожих мало, а людей много. Сидят на лавочках, все заняты. Поют, рисуют, играют в шахматы, слушают, любуются, болеют. Заглянул в один мольберт — на белом листе линии овальные.

— Что это? — спрашиваю молодого с художественной бородкой автора.

— Вы как думаете?

— На барашки волн похожи.

Он грифель протягивает:

— Рисуйте бриг.

Спасибо, говорю, не талантлив, и дальше.

Девушка босоногой в снегу стоит, короткая туника на голом теле. Скрипка у ключицы.

— Послушайте.

Если это музыка, то, несомненно, авангард, или modern. Стою, слушаю, ничего не понимаю. Девушка играет, закрыв глаза, я не спешу.

— Ну, как? — спрашивает. — Это признание. Я выбрала вас, будьте моим мужчиной.

— Для чего?

— Вы будете ухаживать, я — принимать ваши ухаживания. Заведём ребёночка.

— Почему меня выбрали?

— Вы мне кажитесь потерянным. Вам непременно нужна спутница.

— Там, откуда я пришёл, на высоком берегу Волги строит звонницу самый неприкаянный человек на Земле. Ему нужна такая спутница, как вы. И ребёночка он мечтает завести.

Девушка посмотрела на меня внимательно, протянула руку и представилась:

— Лина. Ваше предложение мне подходит.

Зачехлила скрипку и отправилась в ту сторону, откуда пришёл я. Покинув город без машин, шёл по асфальту, присыпанному снегом, и размышлял. Не стало автомобилей, не будет самолётов, космических аппаратов. Не деградация ли это?

— Билли.

— Всё нормально, Создатель. Человечество избавляется от пут прошлого.

— Создаётся впечатление, что вместе с машинами стирается и память.

— Есть такое. Правда, не у всех — кто пожелал. Например, Лина. У неё была семья — муж, двое ребятишек. Но из-за безобразных сцен ревности всё распалось. Надев оптимизатор, пожелала изменить характер, зачеркнуть прошлое и начать жизнь с чистого листа.

— А вот Кудеяр не расстаётся с памятью, хоть и тяготится.

— Сам пожелал.

Костик помнил свою маму. И меня помнил. Был он в красивой форме курсанта космического лицея. Я поведал трагическую историю гибели Мирабель, передал землицу с её могилы, пал на колени.

— Теперь пришёл к тебе за приговором: простишь ли за то, что стал невольным виновником её смерти?

Костик не кинулся меня поднимать. Суров был его взгляд. Сказал:

— Подумаю.

И ушёл.

Вечером на стадионе лицеисты сражались в футбол. Костик играл, а я болел за него. После матча поднялся ко мне на опустевшую трибуну.

— Здорово! Молодцы! — я протянул руку.

Он вяло пожал:

— Спасибо.

Потом спросил, отводя взгляд в сторону:

— Теперь ты мне брат — не мамин любовник?

Господи, да, конечно же, Костя! Мы обнялись крепко-крепко. Вспомнились его первые слова при знакомстве: "Лёша, хороший". И как ликовал при этом наш отец.