Вампира передернуло. Вот, казалось бы, ему, медику, давно пора забыть слово «брезгливость», но нет! Так ярко режиссер преподнес зрителям мучения девочек-подростков, так хорошо сыграли актеры, что даже от воспоминаний о картине становилось плохо. Кирпачек вдруг понял, что отвращение в нем вызвали не телесные изменения жертв, а именно это, свойственное только мифическому человеку невероятное наслаждение чужой болью.

– Ой, Кирп, это не сказки! – не умолкала сестра, заговорщически заглядывая ему в глаза. – Вот недавно старую ведьму Сатутру едва привели в чувство. Так перепугалась, бедняжка! Она летала в храм Великомучеников Зомби помолиться и только опустилась перед Святой Пентаграммой, как появился человек. Ведьма рассказала, когда обрела дар речи, после того как ее откачали и привели в чувство, что человек несся к ней, чтобы поймать и надругаться. Представляешь?!!

– Нет, не представляю! Я не представляю, чтобы Сатутра потеряла дар речи! Хотел бы я посмотреть, как она молчит. Глинни, что ты несешь?

– Кирп! – Вампирелла топнула ножкой и воскликнула: – Но это действительно было!

– Конечно, вот только над старухой Сатутрой у нас и можно надругаться! В городе полно молодых девушек, а как надругаться, так старуха отдувайся! – Кирпачек расхохотался: ведьма, про которую говорила Глинни, была известной мужененавистницей. – Да случись такое на самом деле, спасать пришлось бы человека!

– Вот ты там, в городе, совсем городским стал! А недавно, между прочим, к нам туристы приезжали – крылатые демоны.

– И что?

– И то, что они тоже видели человека. Они как раз устроились обедать на площадке для пикников – ну ты знаешь, есть такая на самом высоком дереве в лесу, там еще черт Пром Вельзевулыч три кирпичика за вход берет, – представляешь, совсем обнаглел! Мы с подругами хотели устроить на площадке девичник, так он такую цену заломил! – пожаловалась Глинни.

– Ну это его площадка, – улыбнулся Кирпачек. – Частная собственность.

Вампиры подошли к храму Великомучеников Зомби, месту поклонения жителей Чертокуличинской области и нескольких прилегающих к ней районов. Они остановились, осенили себя пентаграммой и преклонили колени. Храм утопал в мягком черном тумане. Раз в год, на день Святого Зомби Валентина, сюда со всего Королевства стекались паломники, чтобы посмотреть на это чудо. Увидев туман, они падали на колени и молились, с благоговением взирая на звезды, украшавшие святое место. Говорили, что здесь впервые в мире появились святые Зомби.

Церковь Святого Дракулы не единственная в Королевстве Объединенных Шабашей. Она постоянно боролась за прихожан и пожертвования с церковью Великомучеников Зомби. Зомби было тринадцать, и великомучениками они стали за любовь к своей стране и верность святой звезде. Они отдали свои жизни, спасая двух влюбленных, за которыми гнались полчища человеков, и потому считались покровителями семейного очага. Кирпачек не верил в это, вообще считая религию пережитком, однако он тоже почему-то помолился сегодня. Видно, соскучился по дому.

Вампиры встали, еще раз поклонились и замерли, наблюдая, как туман принимает очертания проникнутых святостью ликов. Будто невинно убиенные праведники благословляли молящихся. Туманные лики Зомби с вытаращенными в святой ненависти глазами, перекошенные благородным страхом, светились праведной злобой. Они сменяли друг друга согласно количеству праведников. Брат с сестрой смиренно смотрели на клубы тумана, пока последний лик не пропал, и туман снова не пополз привычными полосами, опустившись к земле.

– Завораживает, – прошептала Глинни. – Знаешь, мне кажется, что они защищают наш мир от человеков. Вот Пром Вельзевулыч тоже видел монстра. Какой ужас – человек дал ему наркотик! – И Глинни, возмущаясь жестокостью монстра, всплеснула руками: – А демон? Демон тоже пострадал от лап человека. Совсем мальчишка, из отряда скаутов, и как только живым остался?! Человек сбросил его с площадки для пикников. Демона едва отыскали в лесу. Представляешь, монстр напал на него и на лету вырвал коленный сустав. Он схватил мальчика за ногу, когда тот приземлялся на площадку. Схватил – и вырвал. А старенький черт с перепугу до сих пор заговаривается.

– Конечно, – улыбнулся Кирпачек, – и чесночок до сих пор употребляет твой Пром Вельзевулыч. Вот и доупотреблялся до черного озноба.

На это у сестренки не было ответа, старый черт действительно иногда надолго выпадал из реальности, не в силах преодолеть давнюю чесночную зависимость.

– А тролли? – Глинни сердило, что скептически настроенного брата не трогали истории, недавно взбудоражившие весь Чертокуличинск.

– Что тролли?

– А то, что у них тренировка была, так прямо на стадионе появился человек. Ой, он дергался так же, как и они, появлялся, и пропадал, и рычал, бессвязно, страшно. И зачем-то звал самку йети. Ой, как он рычал: «Йети мать!» Это все поняли. Потом судачили, что человек пришел за папиной шкурой. А еще, представляешь, он угрожал изнасиловать и обе команды, и весь стадион?!!