Уже на следующий день племянничек со всеми его присными был взят, допрошен и поставлен перед необходимостью явки с повинной.

Однако неисповедимы пути Господни.

Велено было срочно явиться к начальству. Сердито бормоча, старший оперуполномоченный взбежал по лестнице и, переступив порог кабинета, уразумел всё с первого взгляда. Захотелось взять табельное оружие — и либо застрелиться, либо кое-кого застрелить.

Вид у Германа Григорьевича был смущённый и расстроенный. А со стула навстречу Мыльному поднялся рослый мужчина в строгом костюме. Широкие плечи, внешность… Внешность его можно было бы назвать неброской, если бы не особые приметы ручной работы на скуле и на переносице.

— Передаём дело… — досадливо покашляв, известил полковник Непадло.

«НЦВ, — подумалось Мыльному. — НЦВ-НЦВ-НЦВ…»

— А с чего это вдруг? — угрюмо спросил он.

Герман Григорьевич скривился. Лицо же контрразведчика осталось непроницаемым. И попробовало бы оно повести себя иначе! Кажется, это первое, чему их там учат: делать морду ящиком. Даже и виду не подал, поганец, что именно с Мыльным они летом прошлого года мерялись в ресторане сначала удостоверениями, а потом и физическими данными.

— Угроза национальной безопасности, — веско изрёк он. А это у них, надо понимать, упражнение номер два: о чём бы ни спросили — ни слова правды в ответ. Идёшь из бани — соври, что из библиотеки. Идёшь из библиотеки — соври, что из бани. Конспирация…

Ну вот на кой ляд им это дело? Это ж тебе не шпионов ловить! Тут агентура нужна в уголовной среде, а откуда у них агентура? Голова нужна на плечах, а откуда у них голова? Они там со своими прямыми-то обязанностями справиться не могут! «Угроза национальной безопасности…» Да случая ещё не было, чтобы контрразведка сумела помешать государственному перевороту! А те недоумки, что утверждают, будто она все эти перевороты и учинила, пусть объяснят, почему каждый раз после смены власти первым делом её разгоняют к лешему! Подходишь к винному магазинчику, а там, глядишь, отирается в стеклянном тамбуре бывший капитан-гэбэшник в обтёрханной куртейке. Когда-то вербовать тебя пытался во имя Родины, а теперь вот на бутылку сшибает…

Примерно так мыслил старший оперуполномоченный Мыльный, передавая материалы сотруднику ФСБ.

Потом разругался с полковником Непадло и, покинув здание, остановился перевести дух. Застрелиться из табельного оружия — глупость, подать рапорт на увольнение — тоже. Стало быть, оставалось напиться.

Гори оно синим пламенем!

Алексей Михайлович завернул в магазин, купил бутылку армянского коньяка. Подумав, добавил к приобретённому вино, коробку конфет — и направился к секретарше Русе.

Досадно? А мне, думаете, не досадно? Сам ждал, чем всё кончится. Поди теперь узнай! Это ведь вам не Лёха Мыльный, это ФСБ — много там у них чего выспросишь!

А с другой стороны, доведи ментовка дело до конца, разгадка бы вас наверняка разочаровала. Наследник. Видел я этого наследника. Типичный бандюган с короткой стрижкой, сквозь которую просвечивают шестнадцать шрамов. Он в середине девяностых арендовал у нас в Доме литераторов подвальные помещения — казино у него там было.

Непонятно, правда, как в его штопаную башку могла прийти сама идея отвлекающих убийств с буквой «ё», хотя, если поразмыслить, почему бы и нет? Взять того же Бен Ладена. Был террорист как террорист, ничего выдающегося. То посольство подорвёт, то казарму. И вдруг угораздило его однажды посмотреть боевик, где небоскрёбы рушатся. «Опаньки…» — думает.

Так и здесь, наверное.

Что же касается невероятного, на первый взгляд, казуса, когда две банды одновременно попытались совершить одно и то же преступление, то и это вполне объяснимо.

Когда оказываешься за границей, скажем, в Харькове, сразу же ощущаешь некое зияние в окружающей действительности. Долгое время пытаешься понять, чего же всё-таки в природе не хватает. А потом доходит: ментов. Ошеломленно озираешься — нету! Как они там живут, эти харьковчане, одному Богу известно.

Я, например, обитаю в трёх кварталах от Дома литераторов. И случая ещё не было, чтобы по пути туда мне попалось навстречу менее семи стражей порядка. Вы вправе не поверить мне, дорогой читатель, но однажды, не поворачивая головы, я держал в поле зрения одиннадцать милиционеров.

Вот и прикиньте, сколь же грандиозен наш криминалитет, если понадобилось такое количество слуг закона! Поэтому я не вижу ничего особо чудесного в том, что две группы киллеров разминулись в подъезде Никодима Апострова на каких-нибудь десять — пятнадцать минут. Теории вероятности это нисколько не противоречит.

Странно другое.

Как следует из слов Германа Григорьевича Непадло, передача дела из милиции в контрразведку — событие не просто уникальное, а прямо-таки небывалое. Ну группа! Ну даже две группы! И что?.. Какая тут к чёрту угроза национальной безопасности? Если уж быть до конца откровенным, вся нынешняя наша держава — результат деятельности бесчисленного множества криминальных группировок.