— Миленькая. Как зовут?

— Света… или нет, Алена. А впрочем, какая разница?

— Да, в сущности, никакой.

Я прошла на кухню и бесцеремонно оседлала первый попавшийся стул.

— Так какими судьбами? — Сэнс, смирившись, видимо, что поспать ему в ближайшее время не дадут, поставил на плиту чайник. — Я слышал, ты куда-то пропала. Вчера все обитатели Хижины тебя обыскались. Ты там появилась?

— Нет еще, не дошла. Ладно, не буду тебя долго мучить. Я зашла попрощаться. Я уезжаю, очень далеко.

— Попрощаться? Со мной? — Его пушистая бровь удивленно изогнулась.

— Понимаешь, скорее всего я не вернусь из этой поездки. Или вернусь настолько не скоро, что ты не узнаешь меня при встрече. Вот я и решила оставить тебе что-нибудь на память, чтобы совсем не забыл.

Я порылась в кармане и выудила четки из янтаря, подаренные Питером. Перекусив нить, протянула красноватую бусину Сэнсу, а остальные убрала назад. Он ошалело рассматривал подарок.

— И на фига это мне?..

— Талисман. Считай, что я отдала тебе кусочек души. А там уж делай, что хочешь: можешь выбросить или отдать кому-то еще. Ну, мне пора!

Как ни хотелось мне еще поболтать с Сашкой, я не могла позволить себе задержаться надолго в одном месте.

— А чай? Вода уже вскипела.

— Ну, так напоишь Алену или Свету, когда она проснется.

— Странная ты сегодня какая-то… Шальная.

Поняв, что я не набиваюсь к нему вписываться и не собираюсь устраивать сцен ревности, Сашка повеселел. Он даже соизволил улыбнуться, открывая наружную дверь:

— А куда ты все-таки собралась?

— Сама не знаю. Может быть, в Бразилию, где много-много обезьян. Или в Новую Зеландию, к полосатым кенгуру.

— А почему они полосатые?

— Потому что укуренные.

Я радовалась, что могу молоть сегодня полную чушь, не задумываясь о том, как отреагируют на мои глупости окружающие.

Сэнс уже почти закрыл за мной дверь, когда меня осенило, что не мешает сделать еще кое-что.

— Знаешь что, Сэнс? Прости меня.

— За что?! — Казалось, большего изумления его круглые карие глаза вместить не смогли бы.

— За то, что я никогда не смогла бы стать для тебя Ею, даже если бы очень этого захотела.

Я чмокнула его в щеку и, не давая времени на ответ, понеслась вниз.

На подходе к Хижине я нос к носу столкнулась с Вижи и Нетти, которые, не дав мне даже сказать 'привет', двумя разъяренными фуриями набросились на мою персону.

— Какого черта, Росси?! Где тебя носило? Могла бы хоть предупредить, что собираешься пропасть надолго! Мы вчера все ноги стоптали, разыскивая тебя по всему центру!.. — бушевала Нетти.

— Скотина ты бешеная после этого! — Вижи была не намного мягче. — От тебя одни неприятности!

— Простите, девчонки, — я примирительно обняла обеих за плечи. — Непредвиденные обстоятельства. Я рада, что встретила вас!

Пошарив в кармане, я извлекла на свет две бусины с налипшими на них крошками хлеба и табака.

— Хочу оставить вам что-то на память — кроме воспоминаний о проблемах, которыми я вас грузила!

— Эй, Росси, у тебя все нормально? — Между бровей Вижи пролегла обеспокоенная морщинка. — Ты сегодня странная какая-то.

— Ты не первая, кто мне об этом говорит. На самом деле у меня все просто замечательно — лучше не бывает! Ты не знаешь, кто сейчас в Хижине?

— Брейки и Акела. Да еще Патрик, кажется…

— А-атлично! Ну, тогда я побежала! — Двигательный зуд не отпускал меня, и, даже стоя на месте, я нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

— Точно все в порядке? — На этот раз уже Нетти вперила в меня сурово-вопросительные очи.

— В полном! И еще, девчонки, простите меня. Вижи — за то, что я спала когда-то с твоим парнем и еще пару недель назад, помани он пальцем, вновь ринулась бы к нему в постель. А ты, Нетти, солнышко, за то, что мы так мало говорили с тобой о важных вещах.

И опять я не стала дожидаться ответов прибалдевших девчонок и ринулась прочь, ощущая, как утекающее время лижет мои пятки горячим языком.

В Хижине меня ждал не слишком теплый прием. Патрик куда-то свалил, а мой названый братец вместе с моей неразделенной любовью прямо с порога принялись шумно распекать меня, не давая вставить ни словечка. Это тянулось чертову уйму времени, в течение которого я умудрилась влить в себя три стакана воды и раз пятнадцать обойти комнату по периметру, так как просто стоять на месте — или тем паче сидеть — физически не могла.