— Ура! Наша взяла! Переловили. Все идут ко дворцу, ведем и мы «своего»…

— Ну, если так, пошли. Развяжем ему ноги и поведем, — откликнулся Костик. — Вставай, — толкнул он контрабандиста.

Хлопцы вынули у своего пленника изо рта кляп, развязали ноги. Услышав, какой оборот приняло дело, тот уже не рвался, как раньше, а неторопливо зашагал между хлопцами.

Как только они подошли ко дворцу, возле которого толпились милиционеры, красноармейцы погранотряда и арестованные контрабандисты, Миша сразу же направился к Куприенко и доложил:

— Принимайте восьмого контрабандиста! Он у шлюпок часовым был.

Куприенко окинул взглядом приведенного хлопцами контрабандиста и удивился:

— Ну? Вот молодцы, хлопцы! — И он обратился ко всем:

— Товарищи, знакомьтесь! Это герои нашей сегодняшней победы.

Хлопцы скромно стояли сбоку, освещенные неярким светом фонарей. Красноармейцы смотрели на них удивленно и радостно, контрабандисты — злобно.

Вдруг Костик, все время глазевший на контрабандистов, дернул Мишу за рукав:

— Глянь, глянь-ка! Вон знакомые наши! И… «офицер» с ними.

Раненый контрабандист с перевязанной рукой опустил голову, а бородатый, с серьгой в ухе, пошевелил плечами и переступил с ноги на ногу.

Зося, еще с утра предупрежденная, что ночью будут ловить контрабандистов, почти не спала. Увидев из окна своей комнаты толпу, освещенную фонарем, в середине которой стояли связанные люди, она сразу же растормошила сонного Федьку.

Через минуту парк огласился звуками тревожного сигнала. Испуганные, заспанные, пионеры вскакивали с постелей, торопливо одевались и выбегали на площадку перед дворцом. Зося с фонарем в руках объясняла, чем была вызвана тревога. Во главе с вожатой все направились навстречу группе, окружившей контрабандистов. Как только подошли, Зося тревожно спросила Куприенко, как все кончилось. Тот радостно засмеялся:

— Поздно вы забеспокоились. Приветствуйте своих молодцов, — показал он на Мишу с Костей, которых Зося не заметила.

Хлопцы радостно кинулись к вожатой и наперебой стали рассказывать о своих приключениях.

А затем весь лагерь проводил отряд до дороги, которая вела из парка в местечко. Куприенко остановился и пожал Зосе руку.

— Ну, друзья, идите себе спокойно домой. Мы с Акимовым еще наведаемся к вам.

…Возвращаясь во дворец, Миша и Костя горячо рассказывали про свою схватку с часовым.

— …Я его за горло схватил, а он по носу мне — бац! Костику в грудь — бац! Я жму сильнее, а он, гад, за руку зубами, — раз, и вырвался. Но Костик…

— А я ка-а-к шарахнул ему кулаком в ухо, он и сел.

— …Вот-вот, — перебил его Миша. — Шарахнул… Раз этому бандиту, а во второй — мне… До сих пор в ухе звенит!

— Где ты там разберешь! — ответил Костик, подчеркивая этим напряжение схватки.

Перебивая, поправляя друг друга, ребята рассказали про свои ночные приключения. А потом Миша вдруг обратился к Оле:

— Дала бы мне лучше носовой платок. Вон как нос распух… И Костика перевязать надо…

Оля и другие девчонки быстро и ловко перевязали мальчиков.

— А все же, Миша, я на тебя обижена, — надув губы, жалобно проговорила Оля.

— За что? — удивленно отозвался Миша.

— А почему мне не сказал обо всем тогда, на грядках? Почему? Боялся?..

— Не сказал… — виновато улыбаясь, проговорил Миша. — Нельзя было.

— Эх ты! Может, и я бы по носу контрабандиста стукнула, — горячо воскликнула Оля.

— А может, он тебя, — улыбнулся Миша.

— Пускай… Но и я бы…

Оля весело замахнулась, и Миша, будто испугавшись, отпрянул. Тогда, смеясь и подпрыгивая, она побежала к речке.

— Догоняй, Мишка!

Миша неторопливо шагнул раз, другой, как ходят взрослые, но потом не утерпел и весело крикнул:

— Берегись! Догоню!.. И помчался за Олей.

Через два дня в лагерь приехали пограничники-красноармейцы. Пионеры радостно выбежали им навстречу. Впереди ехал Акимов. Улыбаясь, он спрыгнул с коня и пожал руку Костику и Мише.

— Что, может, снова бандитов поедете ловить? — весело спросила Зося.

Акимов засмеялся.

— Нет, с подарками к вам.

И показал на пакеты, висевшие у его седла. Пионеры, услыхав новость, радостно зашумели:

— Пограничники с подарками приехали! Пограничники!

Красноармейцы слезли с коней и вместе с пионерами пошли в клуб на собрание.