Шрифт:
Темной крови.
Нечеловеческой крови.
Смешанной с кровью девушки.
Интересно, что за безумие заставило его смешать свою кровь с её. Он размышлял, вылечит это девушку или убьёт. Кем он был: спасителем или палачом? К сожалению, или, может быть, к счастью, он никогда об этом не узнает.
Он не хотел думать по поводу того, что будет, если после его спонтанного поступка она выживет.
Когда он вышел из больницы, уже почти рассвело. Сделав глубокий вдох прохладного воздуха, он долго смотрел на светлеющее небо. Так хотелось остаться и понаблюдать за восходом, почувствовать божественное тепло нового дня, услышать пробуждающуюся вокруг жизнь, но Александр не осмеливался задержаться. Он пожертвовал Каре Кроуфорд почти пинту крови (прим. около 0,5 литра) и это серьезно ослабило его. При нынешнем состоянии солнечный свет может быть губительным. Подавив стон, он поспешил домой.
Глава 2
Кара выбралась из поглотившей ее темноты. Постепенно она стала различать голоса: голос Наны, пока та неотступно молилась, голос Гейл, переполненный страданиями и мольбами. Кара, вернись, пожалуйста, вернись.
Мужской голос, изумленно восклицающий:
— Она приходит в сознание!
Женский голос, полный недоверия:
— Чудо!
— Мисс Кроуфорд? Кара? Вы слышите меня? — А это уже сказал мужчина, склонившийся над ней. Она попыталась заговорить, но ни одно слово ни слетело с ее губ. Она попыталась кивнуть, но, оказалось, пошевелиться тоже была не в состоянии. Поэтому просто взглянула на склонившегося над ней мужчину в белом халате.
— Кара? — Гейл проскользнула под рукой доктора и схватила руку сестры. — Кара, ты проснулась!
— Г… Гейл?
Сестрёнка энергично закивала:
— Я знала, что ты не бросишь меня. Знала!
— Отойди, Гейл, — произнес доктор. Достав фонарик из кармана, он проверил, как реагируют на свет зрачки Кары. — Вы помните, как вас зовут?
— Кара Элизабет Кроуфорд.
— Какой сейчас год?
— Тысяча девятьсот девяносто шестой.
— Знаете, где находитесь?
— В больнице?
Доктор кивнул. Потом приподнял ее правую ногу, провел пальцем по ступне девушки и, увидев, что ее пальцы пошевелились, тихо что-то пробормотал.
— Нам еще придется сделать кое-какие анализы, — сказал он, возвращая ногу Кары под одеяло, — но я уверен, с ней всё будет в порядке.
— Слава Богу, — пробормотала Нана. — Слава Богу.
Чуть позже, когда Кара снова проснулась, за окном уже стемнело, а поблизости никого не было. Четыре дня. По словам Наны, она была в коме четыре дня. Где она находилась все это время? Ей всегда было интересно, куда отправляется душа человека, пока он в коме. Она отдыхает внутри тела? Или потерянно скитается по миру? Но, даже стараясь изо всех сил, девушка все равно не могла ничего вспомнить. Ничего, кроме…
Кара повернулась к окну и уставилась в темноту. Ей казалось, что она помнит мужчину — высокого, темноволосого, — который, возвышаясь возле ее кровати, больше походил на тень, чем на живого человека. Но, конечно же, он был всего лишь сном, плодом её воображения. Ни у одного человека из плоти и крови не могло быть таких черных, таких бездонных глаз. И таких завораживающих. Ни один земной мужчина не мог передвигаться так бесшумно и грациозно.
И его голос. Глубокий, гортанный, полный страдания. Его голос, произносящий её имя, говорящий с её душой.
Если мужчина был всего лишь сном, то ей хотелось бы видеть этот сон вновь и вновь до конца своих дней.
— Вернись ко мне, — прошептала Кара. — Вернись, мой темный ангел.
Александр приподнял голову, когда в его сознание ворвался слабый голос. Её голос. Он знал, что именно её, хоть никогда прежде и не слышал его.
— Кара, — имя непроизвольно сорвалось с губ. — Что я натворил?
Будто ведомый какой-то силой, он поднялся с кресла и вышел в ночь, следуя по узкой извилистой тропе в город. Все вокруг умолкало, когда он проходил мимо. Он был тенью среди теней. Тьмой, чернее самой ночи.
Алекс остановился на тротуаре возле больницы, вглядываясь в окно, за которым — он это знал, — была она. Девушка звала его сюда, и едва различимое притяжение её голоса казалось для него настолько сильным, что невозможно было сопротивляться.
Он прошел мимо дежурной медсестры с помощью хитрости, которую использовал прошлой ночью. Внутри палаты замер возле узкой кровати, наблюдая, как ее грудь поднимается и опускается во сне. На её щеках уже появился легкий румянец. Ее губы были такими сочными, мягкими, бледно-розового цвета. Её ресницы были густыми и тёмными.
«Такая красивая, — подумал он. — Такая хрупкая». Он нежно провел указательным пальцем по ее щеке.
Она улыбнулась в ответ, подавшись вперед и словно поощряя его ласки.
Выругавшись, он убрал руку.
Вздохнув, девушка проснулась, и Алекс увидел ее изумительные голубые глаза. Они долго смотрели друг на друга.
— Как вы себя чувствуете, мисс Кроуфорд? — спросил Александр.
— Лучше. — Кара прищурилась, пытаясь отчётливее разглядеть его в приглушенном освещении палаты. — Вы один из моих докторов?