Анистратенко Ася
Шрифт:
В д. Подпорожной Каппель сделал остановку в доме крестьянина Дадеко. Здесь он снова провёл оперативное совещание с начальниками воинских частей по вопросу о направлении дальнейшего движения войсковой колонны. Несмотря на настоятельное стремление части командиров двигаться северным обходным путём по Ангаре, главнокомандующий принял решение о проходе основных сил армии по Кану на Канск — к месту пересечения старинного зимнего пути по Кану с Московским (Сибирским) почтовым трактом и Транссибирской железной дорогой. Оценка ситуации показывала, что предстоит тяжёлый трёхдневный марш. Впереди — около 90 вёрст до ближайшего жилья по заснеженному руслу непредсказуемой реки, по безлюдному таёжному коридору. Впереди — полная неизвестность в отношении самой возможности зимнего прохода войсковой колонны по Кану. Неизвестно, каковы силы красных по маршруту следования армии в деревнях Баргинской и Курышенской, в городе Канске. Вопросы без ответов. Степень риска чрезвычайно высока. Принимая решение идти по Кану, главнокомандующий генерал Каппель, несомненно, принимал во внимание то, что шансы вывести по Ангарскому пути огромную массу смертельно уставших людей, подавленных разгромом под Красноярском, бесконечно малы. Остаткам двух армий оставался один выход — двигаться только вперёд, избегая по возможности боевых столкновений с противником и преодолевая естественную преграду в виде дикой безлюдной канской тайги. Медлить нельзя! Решение принято! Alea jacta est!
Как и предупреждали местные крестьяне, Большой и Поливной пороги оказались совершенно непроходимыми: тёплая зима не позволила морозу сковать широкое русло льдом, и вдоль берега бурными потоками шла вода. Было принято решение обходить пороги по старинному объездному пути на левому берегу Кана, которым в тёплые зимы пользовались местные жители и путешественники в XVIII–XIX веках, ещё в те времена, когда по этим местам проходила зимняя дорога из Красноярска на Иркутск.
После полудня 8 января головные части 2-й армии вышли из Подпорожной и стали медленно подниматься по заснеженной таёжной дороге в сопку Сочивкин хребет, подходившую к деревне. Далее несколько вёрст продвигались на восток по гриве сопки, а затем спускались вдоль русла Проездного ручья на лёд Кана у Каренгского острова выше Поливного порога.
Начался один из самых трудных этапов Сибирского Ледяного похода — движение по Кану.
Генерал-майор Петров:
«Кажется, 9 января, после полудня, [4-я] Уфимская дивизия, после отдыха в Подпорожной, начала движение по Кану; нужно было по лесной дороге, по просекам, обойти первый порог. Поднимаемся по лесной дороге в гору, а затем начинаем движение по целине какими-то просеками, прогалинами, с крутыми спусками. Люди прокладывают дорогу шаг за шагом вместе с проводниками; колонна через каждые несколько шагов останавливается. Уже в сумерках спустились на лёд»…
Капитан Ефимов:
«Подъём на крутую гору, сначала по лесной дороге, потом по просекам и целине, оказался нелёгким, с частыми задержками, и занял много времени. Так же тяжёл был и спуск на лёд. К реке головная часть добралась в сумерках».
Полковник Вырыпаев:
«Передовым частям, с которыми следовал сам Каппель, спустившимся по очень крутой и длинной, поросшей большими деревьями дороге, представилась картина ровного, толщиной в аршин, снежного покрова, лежащего на льду реки. Но под этим покровом по льду струилась вода…».
Генерал-майор Пучков:
«Картина открывалась невесёлая, но выхода у нас не было. Возвращаться назад, чтобы выйти к железной дороге, особенно теперь, после потери двух суток, было поздно; оставалось идти вперёд. Вскоре после полудня 4-я [Уфимская] дивизия выступила из деревни Подпорожное, имея в голове колонны генерала Каппеля с его конвоем. 8-я [Камская] дивизия начала движение через три часа, в предположении, что 4-я дивизия, прокладывавшая дорогу по целине, успела уже выиграть достаточное пространство. Начался медленный, утомительный подъём в гору по плохо укатанной дороге. День на редкость тёплый; падал небольшой снежок. Уже в полной темноте поднялись на вершину горы и здесь надолго остановились: впереди застыл неподвижно хвост 4-й дивизии. Командированный на разведку офицер вернулся и доложил, что в голове колонны движение почти остановилось: люди и повозки тонут; продвижение было успешно, хотя и требовало огромных усилий при дневном свете, ночью же приходится находить сухие места под снегом ощупью; кое-где вода струится во всю ширину реки, и там люди и лошади идут по колено в воде; идущие в голове высказывают сомнение в самой возможности дальнейшего движения»…
«…Бесконечная, томительная ночь прошла в ожидании, в попытках согреться и задремать».
Капитан Ефимов:
«Прошли несколько вёрст вверх по Кану и остановились: на реке — вода. Были посланы конные разведчики выяснить, возможно ли дальше двигаться».
Под глубокими сугробами по льду Кана течёт вода. Причина образования наледи неизвестна: или это река ещё недостаточно замёрзла (ледостав по Кану в те годы завершался в начале ноября), или лёд опустился под тяжестью движения армейской колонны, или же это были полыньи. Обходные пути по сопкам невозможны. В промежутке от Проездого ручья до Каренгского острова на льду Кана скопилось большое количество людей, лошадей, саней. При этом всё новые и новые сани продолжали спускаться по объездной дороге на лёд. Даже небольшой обстрел авангарда войсковой колонны, учинённый выше порога местными крестьянами-ополченцами, не внёс смятения в ряды белых.
Гораздо более сильное впечатление на участников похода оказывала неизвестность. Каппель не решался дать приказ возобновить движение вперёд и не исключал варианта возвращения обозов в Подпорожную и оставления их в деревне на волю судьбы. Предполагаемые трое суток движения по льду до Канска могли стать последними для раненых, больных и гражданских лиц.
Наступила первая ночь на Кане. Состояние людей было подавленное.
Генерал-майор Петров:
«Пешком по такой воде двигаться нельзя, хотя бы лёд и выдерживал. Уже многие промочили обувь… Несколько часов ожидания кажутся вечностью».
Капитан Ефимов:
«Ударил сильный мороз. Вдоль пути остановившейся колонны зажглись костры. Долго не возвращались разведчики. Начали опасаться, что дальше не пройти. Заговорили о необходимости бросить сани и двигаться верхом. Раненых, больных и семьи следовало отправить назад в Подпорожное».
2-я Сибирская армия остановилась, но «точка невозврата» уже пройдена. На лёд спускаются всё новые и новые обозы. Подняться обратно в долгий крутой тягун они уже не в состоянии. Оценивая ситуацию как критическую и принимая всю ответственность на себя за выбор дальнейшего решения, генерал В. О. Каппель шёл впереди колонны вместе с разведчиками, со своим штабом и конвоем. Русло Кана было занесено сугробами, а подступавшие обрывистые берега не оставляли выбора в направлении движения: или вперёд, на восток, к возможному спасению, или назад, к неминуемой гибели.