Шрифт:
Головоломка принимала осязаемую форму!
В этот момент он пожалел, что бросил цветочные стебли, и полицейские, выйдя в сад, немедленно обнаружат их. Их следовало уничтожить или хотя бы убрать с глаз долой.
Он быстро пошел к домику, где хранились садовые принадлежности, схватил первый попавшийся секатор, вернулся к розовому кусту и принялся лихорадочно срезать все стебли, у которых накануне оборвал верхушки. Покончив с этим занятием, он с облегчением поднял голову.
И тут он заметил своих соседей Гринбергов, с любопытством наблюдавших за ним с улицы. Интересно, какого черта их сосед-психиатр срезал такой странный букет, без единого цветка? Неужели бедняга окончательно потерял рассудок?
Осознав, что в руке он держит охапку растрепанных стеблей, доктор понял причину удивления пожилой четы. Он растерянно улыбнулся, громко пояснив:
— Тля! Это ужасно, настоящая эпидемия! Она поедает все розы. Прямо какие-то монстры! Возможно, это кислотные дожди так действуют!
Соседи ничего не ответили, а просто вернулись к себе с широко раскрытыми, изумленными глазами.
Не преуспев в своих замысловатых объяснениях, Томас задумался: где спрятать стебли или хотя бы куда положить на время? Конечно, было бы лучше вовсе их уничтожить, — например, в кухонной дробильной машине. Но Томас не собирался избегать правосудия, ему просто нужно было выиграть время.
В конце концов, у него в запасе оставалось не больше двух недель свободы. Две недели…
Нельзя терять ни минуты. Спрятав пакет со стеблями под старый брезент в гараже, он сел в машину. Решительно необходимо поговорить с тем единственным человеком, который может сказать, действительно ли он является преступником.
И этим человеком был не кто иной, как сама жертва.
Глава 23
Из машины доктор позвонил Джулии. Возможно, удастся узнать еще что-то, что поможет ему разобраться во вчерашних событиях. Вдруг какая-нибудь деталь поможет ему вспомнить хоть что-то, а потом восстановить и всю картину.
— Джулия! Рад, что застал тебя. Послушай, у меня к тебе несколько вопросов. Найдешь минутку?
— Да, конечно. Подожди секунду. — Она дала своей ассистентке какое-то поручение. — Да, я тебя слушаю.
— Я хочу услышать подробнее о том, что случилось вчера.
— Что случилось вчера? Но я… — пробормотала Джулия, удивленная и смущенная одновременно. — Но ничего не было, мне казалось, что я ясно выразилась.
Угадывая в ее голосе презрительные интонации, Томас уточнил:
— Не вечером, я имею в виду днем в клинике.
— А, понятно. Ну, я могу рассказать лишь о том времени, что была с тобой…
— Да, понятно.
— Так вот: на заседании комитета по дисциплине мы были около… постой, около двух или трех часов, не помню точно, я могу уточнить у секретаря…
— Что произошло на заседании?
— Оно проходило достаточно бурно! Мы обсуждали ситуацию с Артуром.
— Артур?
— Да, Артур Кэмпбелл.
— Артур…
— Ты его помнишь?
— Да, я помню, кто такой Артур, конечно. Но я не помню ничего, что касается заседания.
— Его обвинили в том, что он спал со своей пациенткой…
— Ах да! Теперь припоминаю: мадам Итон!
— Точно: мадам Итон. Он не отрицал, но хотел убедить нас в том, что есть смягчающие обстоятельства. Голосование было довольно скомканным. Очевидно то, что Джексон и Ривз были на его стороне. Но доктор Джанет Вильсон и я проголосовали против.
— А я?
— Ты нас поддержал.
— Вот как.
— Должна заметить, что Джексону это не слишком понравилось. А Артуру тем более. Он говорил о предательстве, хотел ударить тебя, но вместо этого выхватил у тебя розу из петлицы.
При этих словах Томас ясно увидел искаженное злостью лицо коллега, который вырвал у него цветок и бросил на пол.
— Я вспомнил, вспомнил, — задумчиво повторил он.
Все больше и больше увлекаясь разговором, Томас почти не обращал внимания на дорогу. Он перешел на другую полосу, не удосужившись посмотреть в зеркало заднего вида, и услышал гневный сигнал клаксона — протестовал водитель ехавшего сзади автомобиля, которому он бесцеремонно преградил путь. Резким поворотом руля он выровнял «порше» и дал ему дорогу, водитель сделал ему оскорбительный знак, на который доктор не отреагировал.
— Томас? Все в порядке? — спросила Джулия, до которой донесся звук клаксона, и она испугалась, что Томас может попасть в аварию.
— Да, да. Но скажи мне, наконец, ты в курсе, что же произошло после заседания?
— Мы встретились в амфитеатре на презентации мнемониума. Там мы были вместе, и потом, ну, мы отправились в бар «Гавана» выпить по стаканчику. Остальное тебе известно. Я тебе рассказывала.
— Спасибо, Джулия. Надеюсь, увидимся позже. Я еду в клинику. Как там обстановка?