— Ты и без меня прекрасно справишься, — ответил ей Тинк Уэзерби.

Он встал и одернул футболку, надпись на которой возвещала, что ее обладателя «можно использовать как спасательное средство на воде». Роста в нем было шесть футов четыре дюйма, грудь его походила на надутый ветром парус-спинакер, лицо заросло даже не бородой, а мохнатой шерстью, а свои непослушные, вечно спутанные волосы он имел обыкновение стричь самостоятельно. Любимой шуткой Тесс было напомнить Тинку и окружающим, что если ему на шею повесить флягу на веревочке, то больше всего он будет походить на сенбернара на горноспасательной службе в Альпах.

— Чего зря суетиться-то, — заявил он, когда Тесс шагнула на палубу, стараясь при этом не потерять равновесия, несмотря на увесистый тюк, лежащий у нее на плече. — У тебя у самой сил немерено — для девушки, конечно.

— Ты хотел сказать — для девушки, которая подписывает тебе чек на зарплату и может в любой момент выставить тебя пинком под зад, — огрызнулась Тесс и что было сил швырнула тюк с парусом в сторону Тинка.

Увесистый рулон ткани угодил парню прямо в живот, отчего тот даже был вынужден сделать шаг назад.

— Интересно, какое ей дело до моей задницы? — сказал Тинк, обращаясь к мешку с парусом и при этом искоса поглядывая на Тесс. — И что она в ней нашла?

— Поверь, Тинк, это очень печальное зрелище, — сообщила Тесс, спускаясь в каюту и не забыв при этом как бы случайно заехать Тинку локтем под ребра. — Всего одна неделя, — сказала она, снимая штурвал со стопора. — Одна неделя — и я уеду. Ты будешь по мне скучать?

— Скучать по тебе? Разве рабы скучают по хозяевам?

— Очень смешно, — сказала она, снимая кожухи с навигационных приборов. — Как там наш главный парус? Готов к большим путешествиям?

— Это просто произведение искусства. Лучший парус из всех, какие мы когда-нибудь шили, — ответил Тинк. — Тебе просто обзавидуются в любом порту мира.

— Звучит многообещающе, — улыбнулась Тесс, потягиваясь и делая несколько энергичных наклонов.

Все ее тело ныло от бесконечных физических упражнений, которые входили в программу подготовки к тому, что она задумала. В течение последних нескольких месяцев девушка беспрестанно качала пресс и бицепсы, пробежала и проплыла сотни миль. Каждый шаг, каждое ее движение были продуманы и тщательно просчитаны. Зато теперь она могла одна поставить и убрать любой парус при десятибалльном ветре, могла отстоять в одиночку несколько вахт кряду и — опять же одна — вытащить тяжеленный якорь.

На следующей неделе по сигналу — выстрелу из стартовой пушки — Тесс предстояло отправиться в кругосветное плавание, в ходе которого, если все пойдет нормально, она должна пройти под парусом больше тридцати тысяч миль. Эта регата была мечтой всей ее жизни — восхитительным приключением и в то же время отличной возможностью прорекламировать собственный бизнес — мастерскую по пошиву парусов. Людей, совершивших кругосветное путешествие под парусом в одиночку, меньше, чем тех, кто покорил Эверест. Целью Тесс было попасть в первую десятку женщин, которым удалось такое предприятие. До нее с этим справились только восемь представительниц слабого пола.

За Тесс переживали и болели, ее поддерживали все друзья, все знакомые и чуть ли не половина города. Чтобы собрать деньги для участия в регате, устраивались благотворительные распродажи домашней выпечки и аукционы, где предметом торгов были полуфабрикаты из лобстера. Даже члены местного муниципалитета приняли на одном из заседаний резолюцию, в которой объявили Тесс Кэрролл послом города в мире. Саму гонку, которая должна была стартовать в Бостонской бухте, намеревались освещать все телеканалы Новой Англии, а журналисты во всех уголках земли готовы были передавать информацию о ходе борьбы за первенство. Даже городские разгильдяи-подростки и те так или иначе были причастны к знаменательному событию: подопечные миссис Патернины — учащиеся класса с естественно-научным уклоном — обязались ежедневно сообщать путешественнице по электронной почте новости о жизни родного города.

Тинк опустился на колени и начал вытаскивать парус из упаковочного тюка. Полотнище было сложено как меха гармошки, и он постепенно раскладывал его — складку за складкой. Тесс стала помогать. «Просто шикарно получилось», — сказала она, похлопывая ладонью по внешней поверхности полотнища из зеленой тафты. Да, это произведение парусного искусства весьма слабо напоминало кусок парусины, который Тесс когда-то вырезала из покрывала и подняла на мачте своей первой лодки. Полотнище было поистине продуктом применения высоких технологий и, учитывая наличие в нем кевларовых нитей, могло выстоять против порывов самого сильного, ураганного ветра. Сотрудники мастерской Тесс затратили не одну неделю на подготовку, изготовление и окончательную обработку этого шедевра.

— Остается только надеяться, что мою фамилию написали без ошибок, — усмехнувшись, сказала Тесс, подтягивая угол паруса к мачте.

Она отстегнула крепежный хомут, пропустила его через галсовую снасть и повернула рукоятку лебедки. Огромное полотнище стало расправляться дюйм за дюймом, складки разгладились, и зеленый парус плавно заскользил вверх по мачте.

Тесс улыбалась, глядя, как вышитое в верхней части треугольного паруса название фирмы — «Кэрролл сэйлз» — устремляется к небу. Эту надпись увидят моряки на пяти континентах, и, как знать, может быть, кто-нибудь из них захочет заказать себе парус именно в мастерской Тесс.