Но вернемся к ситуации в СНГ, где левая волна подняла на гребень интеграционные процессы и слилась с ними. Поставив Россию, Путина перед двойным вызовом. Сумеет ли российский президент, воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, расширить Союз, включив в него “красную” Молдову, а быть может (в той или иной форме), и Украину? Сумеет ли он объективно оценить — и использовать! — сдвиг влево в республиках СНГ, что, по-видимому, потребует отказа от абсолютизации ультралиберальных установок в пользу более плюралистичной экономической модели? Если Путин сможет решить обе задачи, аморфное постсоветское пространство превратится в Державу, способную к динамичному развитию. Если нет — из-за нерешительности президента или идеологической упертости его команды, — окажется бездарно упущенным шанс, который история вряд ли еще раз предоставит России.

Обычная скрытность Путина не позволяет однозначно сказать, готов ли он принять этот двойной вызов. Однако некоторые шаги: неожиданное назначение В. Черномырдина послом в Киев (западные газеты тут же окрестили российского тяжеловеса вице-королем Украины — по аналогии с вице-королем Индии времен Британской империи) и ретивая помощь Молдове в решении приднестровской проблемы — позволяют думать, что ВВП не собирается сидеть сложа руки.

Так видится ситуация из Москвы. А как смотрят на нее с другого полюса интеграционного поля — из Кишинева? Насколько серьезны намерения молдавских коммунистов? Какие препятствия и сложности поджидают на пути воссоединения? Да и возможно ли оно? Чтобы ответить на эти вопросы, я созвонился с пресс-службой президента Молдовы и сел на поезд “Москва — Кишинев”.

Сегодня поездка на поезде по постсоветским просторам — история особая. Жуткая и поучительная. Жуткая, ибо за годы “рыночных реформ” подвижной состав утратил едва ли не половину необходимых деталей и предметов. Не буду перечислять отсутствующие, весьма важные для многоразличных надобностей... Главное — поезд каким-то чудом шел. Ну, может, не столько шел, сколько х р о- м ы л я л, если воспользоваться словечком, услышанным мною от направлявшихся на богомолье старушек. А поучительны путешествия потому, что в них можно услышать не только редкостные слова, но и весьма характерные разговоры.

Станция Котовск неподалеку от границы Украины с Молдовой. Теплое послезакатное свечение в воздухе. В освещенных окнах станционного бара кривляющиеся силуэты. “Дерутся!” — вскрикивает девочка из нашего вагона. “Танцуют”, — успокаивает мать. Наполняя пространство дымом и шумом, к первому перрону выкатывается поезд “Одесса — Варшава”. Вагоны заслоняют происходящее в баре, и внимание пассажиров сосредотачивается на колоритной парочке прямо у ступенек вагона.

Она — бойкая бабуся, торговка семечками.

Он — немолодой мужчина из нашего поезда, жилистый, невысокий. Ухватист, насмешлив, — видно, технарь, рабочий, но высокой квалификации. Какой-нибудь наладчик автоматических линий, посланный в командировку.

Она (заполошно): Что же ты мне пять копеек российских даешь? Давай наши, украинские, они в десять раз дороже!

Он (желчно): Все от России кормятся, а деньги у всех дороже!

Она (неожиданно подобрев): А вот и надо как раньше! Вместе были...

Он (подзадоривая): Вот в Молдавии коммунистов избрали. И вы вашего Кучму гоните! Может, жить-то будет лучше.

Искушенный газетчик на этом бы и завершил зарисовку. Да не тут-то было — разговор продолжается. Правда, старуха молчит. Видно, ругать власть на Украине, во всяком случае на окраине, в захолустье, еще не привыкли. Боязно. Она сосредоточенно увертывает кулек, чтобы насыпать семечки. А мужичок, внезапно перекрутив свою мысль (знай наших, мы теперь ни тем, ни другим — никому не верим!) бросает: “Демократы наворовали, пусть теперь новые коммунисты воруют”. Мужичок уже полез в вагон, а бабуся будто и не замечает окончания разговора. Услышав ненавистное слово, она убежденно, смачно ставит точку: “Демократы — сраты”...

Кишинев встретил рассветом в полнеба над зелеными холмами, бальзамическим благоуханием белоствольных южных тополей, гугуканьем горлиц и железным голосом дежурной по вокзалу, на чистом русском языке объявлявшей о прибытии поезда.

К слову, в Кишиневе, как и в большинстве постсоветских столиц, слышна в основном русская речь. Частные объявления, провинциально расклеенные на заборах, — все на русском. А на газетных лотках я обнаружил знакомую “Комсомолку”-толстушку, “АиФ” с местным вкладышем (на русском), правительственную “Независимую Молдову” (опять же русскоязычную) и, разумеется, россыпь или, скорее, сыпь — яркую, как при инфекционной болезни, — московских изданий типа “СПИД-инфо”. Куда же без них, ими осеменены все города и веси бывшего СССР.

До назначенной на одиннадцать встречи с президентом оставалось несколько часов, и, разместившись в гостинице, я набросился на прессу. Выделил сообщения о международных контактах. В одном номере “Независимой Молдовы” отчеты сразу о двух акциях, проведенных китайским и индийским посольствами: первое передало в дар республике автоматическую линию для завода, на котором работают слепые, второе — партию медикаментов на сумму в полмиллиона долларов. Восточные гиганты спешат освоить политическое пространство “красной” Молдовы. Не отстает и Запад: к Воронину зачастили посланцы от МВФ и прочих фондов, стремясь прощупать почву и установить контакты с теми, кто пришел к власти на волне критики глобалистских структур. Бойкот со стороны “международного сообщества”, которым “демократы” пугали как неизбежным следствием победы коммунистов, не состоялся.