К тому, чтобы осиротевший океан, осиротевшие берега, осиротевшая земля и страна перестали быть сиротами, есть только один путь: мы должны признать себя их сыновьями, ответственными сыновьями, готовыми на все во имя их. Тогда, быть может, и сами перестанем быть сиротами в своем Отечестве.

Николай Черкашин

НА ПОЛЯРНЫХ МОРЯХ

КРЕЩЕНЬЕ ПРИНЯЛи ПОДО ЛЬДОМ

Атомный подводный крейсер стратегического назначения “Томск” шел под тяжелыми паковыми льдами с Кольского полуострова на Камчатку. Когда-то командирам за такие переходы давали Золотые Звезды Героев. Ныне подобные рейсы стали обычным для подводников-северян делом. И все же...

И все же этот поход был уникальным в своем роде. Впервые на борту атомного подводного ракетоносца шел священник — епископ Камчатский владыка Игнатий. Ни один пастырь на планете не добирался к своей пастве столь необычным, многотрудным и опасным путем. Однако это была его добрая воля, которая получила благословение Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

Разумеется, речь шла не о способе транспортировки владыки к новому месту службы — в Петропавловск-на-Камчатке. Предполагалось, что святой отец будет окормлять в походе моряков-атомоходчиков, на долю которых выпадают сверхстрессовые перегрузки. Можно считать, что на российском атомном флоте это был смелый эксперимент в духовной сфере подводников.

Итак, в одной из кают жилого отсека обосновался митрофорный член экипажа. Он был именно членом экипажа — не пассажиром, ибо, во-первых, пассажиров на подводных лодках не бывает, а во-вторых, владыка, благо что позволял относительно молодой для его сана возраст, прошел весь положенный курс предпоходовой подготовки подводника наравне со всеми матросами, мичманами, офицерами. А это значит, что пришлось и из башни учебного бассейна всплывать, и из трубы торпедного аппарата выходить, и легководолазное снаряжение освоить, и все типы индивидуальных средств защиты не только изучить, но и применять в зависимости от той или иной аварийной ситуации. Когда до выхода в море оставалось несколько дней, епископа постиг приступ хронической язвы желудка. Отказаться от похода?

Владыка Игнатий не отказался. Три дня он провел в посте и молитве, пока не обрел силы для нелегкой своей миссии.

И вот над рубкой атомарины надолго сомкнулись многометровые арктические льды. Все шло, как обычно: вахта сменяла вахту, а на прокладочном столике штурмана крестик светоотметчика медленно переползал один меридиан за другим — с запада на восток. В положенное время священник благословлял трапезы в кают-компании, вел беседы с матросами, принимал всех, у кого была необходимость покаяться, открыть и очистить свою душу...

Командир вдруг помрачнел: эхоледомер показывал над лодкой многометровый беспросветный панцирь, и эхолот показывал под килем близкий грунт. Подводная лодка вошла в один из подводных желобов центральной Арктики. И пространство между ледяной “крышей” и скалистым “полом” все время сужалось. Один Бог знал, что там впереди... А если ледяная перемычка? Уже не развернуться — слишком тесно. И специальные противоледные торпеды, предназначенные для пробивки полыньи, не помогут — любой взрыв в “ледяном пенале” шарахнет мощным гидродинамическим ударом по самой лодке. Остается только одно — идти навстречу неизвестности.

Восемь моряков на российском крейсере попросили окрестить их, пока это еще возможно. Владыка Игнатий стал готовиться к совершению таинства, забыв про все беды, которые поджидали корабль по курсу. Вместо купели командир разрешил использовать маленький бассейн, что в зоне отдыха при сауне. Наверное, это был самый необычный обряд крещения за всю историю христианства — под водой и подо льдами в соседстве с ядерным реактором и баллистическими ракетами. И окунались новокрещенные воистину в ледяную купель: воду в бассейн трюмные напустили прямо из-за борта — с глубины в двести метров, а там температура не превышала полутора градусов тепла.

По счастью, все обошлось, и атомарина благополучно вышла из “пенала”, всплыла в назначенной точке и пришла в родную гавань. Там, в гарнизонном храме города Вилючинска, перестроенном из бывшего продсклада и освященном в честь Всехвального Апостола Андрея Первозванного, владыка Игнатий совершил благодарственный молебен по случаю успешного завершения нелегкого похода. Кстати, царские врата в этом скромном храме завешены синекрестным Андреевским флагом — точно таким же, какой развевался и над водой, и подо льдами на атомном крейсере.

Итак, уникальное духовное деяние свершилось. Кто же он, первый подводный святитель?

В миру владыку Игнатия звали Сергеем Геннадьевичем Пологрудовым. Родом из Иркутска. На свет Божий явился вместе с первыми отечественными атомоходами — в 1956 году. После школы и физического факультета Иркутского же университета два года служил в армии командиром взвода противотанковых управляемых реактивных снарядов. Лейтенант запаса Пологрудов вернулся в родной город и стал инженером Сибирского энергетического института. Потом ушел заведовать лабораторией в Институт хирургии. Когда же и как вступил он на пастырскую стезю? Об этом он рассказывает сам: