Н. М.: Да, действительно, в дни празднования в нашем городе, как и два года назад, будут подведены итоги уже III международного телефестиваля студий России и городов-героев стран СНГ “Вечный огонь”. На этот раз мы расширили рамки фестиваля и пригласили на него создателей программ о воинском подвиге из всех регионов Южного федерального округа. Мы ожидаем много новых программ и телефильмов, ярких талантливых работ авторов, режиссеров разных поколений.

Г. О.: Мне интересно, когда вы впервые узнали о масштабах этого сражения? Я, конечно, не имею в виду уроки школьной истории, хотя в них истории Великой Отечественной в наше советское время было посвящено немало страниц. Я, например, был потрясен фильмом “Солдаты” по роману Виктора Некрасова.”В окопах Сталинграда” со Смоктуновским. Недавно посмотрел любопытную картину “Враг у ворот” Жан-Жака Анно... В фильме снайпер Василий Зайцев — итог штабного “пиара”, клонированный герой...

H. М.: Помню, уже студентом увидел впервые хронику: флаг над балконом какого-то разрушенного дома, бесконечная змея колонны пленных немцев, уходящая за Волгу. Ощущение стужи на зрителя нагонял облик бывших “арийцев”, бредущих по сугробам, обмотанных тряпьем, в странных огромных соломенных ботах, обмороженных, с отрешенными, остановившимися взглядами. Наших конвойных почти не видно. Стужа, обледенелый наст, пар изо рта, бесконечная заснеженная река... Потом здесь, в Волгограде, я видел эти кадры многократно. О сражении на Волге остались бессмертные кадры, снятые фронтовыми операторами иной раз ценой жизни, кадры, которые не придумаешь, не срежиссируешь, их поставила сама война...

Г. О.: А знаете, порой художественная литература убеждает и оставляет не меньший след в памяти. Писатели немало сказали о подвиге воина. Трудно не вспомнить Юрия Бондарева, Михаила Алексеева, Виктора Некрасова, Михаила Луконина, Маргариту Агашину... Так вот, по поводу зарубок в памяти... Давно уже как-то читал роман Антонины Коптяевой “Дружба”. Там есть правда о страшных событиях бомбежки Сталинграда 23 августа 1942 года. Сегодня эту бомбежку отнесли бы к геноциду. 42 тысячи погибших, 50 тысяч раненых... Коптяева описывает пожар в госпитале, многоэтажном здании, после попадания немецких “зажигалок”. Раненых после ампутаций, тяжелейших операций — эти жуткие белые “коконы” — девочки-санитарки выбрасывали из окон на брезентовые полотнища, которые растягивали внизу сандружинницы. Уже потом я узнал, что прототипом сандружинницы Наташи была санитарка Клара Камнева.

Я знаю, Николай Кириллович, что вы родом с Украины. Больше в Союзе пострадала только Белоруссия. Ни одной семьи война не оставила без потерь и лишений, по судьбе каждого прокатилась она своим огненным катком... Такая была война...

Н. М.: Мать оставалась в оккупации с тремя детьми, натерпелась — больше некуда. Отцу — повезло. Отвоевал с немцами, потом с японцами, отделался шрамами. Старшему моему брату повезло меньше: на Одере — осколки в ногу и грудь. Выходили, работал. По рассказам отца и матери (я родился в 1947-м — в голодный послевоенный год), в нашу деревню Захаровку в Кировоградской области возвратился один из каждых пяти ушедших на войну мужиков, половина — калеки. Бабы и подростки вытащили послевоенное село. Пахали на коровах, на себе... И сам — сколько помню школьные годы — весь сезон с тяпкой на свекле. Недавно прочитал в нашем научном альманахе “Стрежень” о том, что в 1946—1947 годах у “иждивенцев” в Сталинградской области норма хлеба была меньше на 50 граммов, чем в войну! Смертность заболевших от голода и инфекций детей достигала 90 процентов! Такие были первые мирные годы... Мы потеряли в войну 20 миллионов человек. Не будь войны, говорят демографы, в России сегодня было бы не сто пятьдесят, а триста миллионов человек.

Г. О.: Когда узнаешь, что поисковые отряды школьников, студентов области каждый год находят сотни захоронений наших солдат и солдат противника, на память приходит крылатая фраза: “Война не закончена, пока не похоронен последний солдат...”.

H. M.: Боюсь, что для нас эта война не закончится никогда. При переза­хоронении в братские могилы не все имена мы могли восстановить, боль­шинство без медальонов, порой прочитать записку не могут даже судэкс­перты. Листаешь “Книгу памяти” ушедших на фронт и видишь надпись напротив каждой второй фамилии: “Пропал без вести”. Но этой благородной работой — восстановлением имен героев — мы будем заниматься постоянно. Родственники солдат, которым вернули имя и честь, бесконечно благодарны нашим поисковикам. Замечательные выросли ребята. Я считаю, что они не просто раскапывают окопы, они учатся писать слово “Родина” с большой буквы...

Г. О.: И вот постоянная тема в сегодняшней печати, она одновременно — вечная тема. Мы осознаем, что чувство патриотизма воспитывается, но оно и впитывается, как считали классики, с молоком матери. И “с картинки в твоем букваре” начинается Родина. Что же случилось с картинками в букваре?

H. M.: Давайте будем честными. Это началось не сегодня. И многие к этому причастны. Одни сделали слово “патриот” бранным, с телеэкрана клеймили “красно-коричневых”, тех, которые выходили на площади с орденскими планками на груди и с красными флагами. Другие — отсиживались и отмалчивались, стараясь не высовываться. Да и многие журналисты постарались, давайте признаемся... Лихие параллели между коммунизмом и фашизмом, потом между Красной Армией и вермахтом, фашистским режимом и послевоенной политикой в странах Восточной Европы, освободи­тельной миссией советских войск и гитлеровской экспансией. Это ведь было? И вместо героев — защитников Родины ветеранов превратили в носителей “идей тоталитаризма”, “апологетов режима репрессий и террора”...

Г. О.: Действительно, было. И масштабы, и приемы у “корчевателей” памяти были разные — от создания фильмов о “золоте партии” и коварном КГБ до шельмования заслуженных людей, ветеранов Вооруженных сил, до непрерывной перетряски силовых ведомств, даже разведки.

В связи с этим ветераны мне посоветовали вспомнить историю ликвидации Поста № 1 в Волгограде у братской могилы на площади Павших борцов. В 1991 году пост была закрыт из-за того, что гранитные плиты возле Вечного огня якобы имели повышенный радиационный фон.

Н. M.: История действительно показательная и характерная для “смутного времени”. В 1999 году мы восстановили Пост № 1. Впервые на эту вахту наши школьники встали в 1965 году. Потом эту эстафету подхватили в ста городах страны. Девиз “постовцев” — “Памяти павших — будь достоин”. Эту патриотическую школу прошли более 200 тысяч ребят. Строевая подготовка, дисциплина, форма, оружие, присяга — все это здорово дисцип­линирует. У “постовцев” работают секции историков, здесь готовят экскурсо­водов. Многие мальчишки и девчонки с удовольствием посещают секцию боевых искусств. Немало “постовцев” стали офицерами. А недавно мне рассказали, что уже две девчонки поступили в военное училище.