Иногда кажется, что окружение намеренно отправляет Егорова в одну командировку за другой, чтобы не мешал руководить областью. А чтобы поддержать его репутацию, придумывает самые невероятные вещи. Напри­мер, опубликовало сведения о количестве принятых губернатором в 2001 году граждан: в январе — 200 человек, феврале — 220, марте — 315, апреле — 160, мае — 180... Комментируя эти цифры, журналист “Калининградской правды” пишет: “Даже в те времена, когда “работа с гражданами” считалась наиваж­нейшим элементом, такое количество посетителей не принималось. Потому что физически это невозможно. Ведь прием ведется один раз в месяц”. Не могу не поддержать журналиста: на самом деле попасть на прием к губернатору — несбыточная мечта. Председатель Балтийской писательской организации пробивался к Егорову со служебными нуждами два года, но, так и не решив задачи, отловил его на церемонии открытия моста в райцентре Полесске, где тот разрезал ленточку (одно, заметим, из любимых занятий Владимира Григорьевича). Впрочем, можно было не стараться: эффект от общения — нулевой. К слову, с губернатором Горбенко писатели при необходимости встречались, первая встреча состоялась через три дня после того, как он первый раз вошел в губернаторский кабинет. И эффект от той встречи был.

Естественно, люди гадают: что заставляет русского адмирала, человека уважаемого, выступать в столь унизительной роли? Ответы дают разные. Одни считают, что Егоров у сионистов “на крючке”, а попал “на крючок”, когда устроил дочери, старшему лейтенанту милиции, квартиру за счет флота. Другие утверждают, что “на крючке” он висит еще с той поры, когда руково­димый им флот драпал из Прибалтики, продавая кое-что, например ракетные катера, Литве; Егорову будто бы тоже перепадало от сделок. Третьи видят “крючок” в служебной даче командующего флотом в курортном Светлогорске, которую Егоров, уходя с прежней должности, приватизировал за 10 тысяч долларов, хотя настоящая ее цена во много раз выше, да, кроме того, построил дом на Взморье в окрестностях военного городка Донское для сына, — а на адмиральскую зарплату так не развернешься... Что тут правда, что вымысел — не писателю разбираться, но, как известно, дыма без огня не бывает. Еще версия: Егоров — еврей, поэтому его служению сионистам удивляться нечего. Эта версия нашла отражение в подпольной листовке, где наряду с нынешней фамилией Егорова указана также якобы “родовая” — Герштейн. Но если “Калининградские Новые колеса” отметили этот “факт”, то газета “Завтра” предпочла промолчать, полагая, видимо, что Егоров все же русский. У меня тоже есть суждение на этот счет, но я его выскажу, когда речь пойдет о Соломоне Гинзбурге.

ПОД КОЛПАКОМ

Выше говорилось о “предсказании” Юрия Маточкина: Калининградская область в начале XXI века станет, дескать, предметом разговоров на между­народном уровне. Такие разговоры начались на самом деле! Отметим еще один “удивительный” момент: начались они с подачи российского президента Владимира Путина! Вскоре после того, как губернатором стал Егоров, Путин выдвинул идею превращения области в “пилотный регион”. Что это такое? Есть понятие “пилотный тираж”, это когда в свет выходит новая газета и ее учредители с помощью первого номера, распространяемого бесплатно, приглашают возможных читателей: ознакомьтесь, и если понравится, за вторым номером идите в газетный ларек. Прозрачный художественный образ: с помощью пилотного тиража новая газета как бы поднимается, чтобы лететь, нести в народ идеи учредителей. А “пилотный регион”? Ему тоже предназначено лететь? Куда? И под чьим пилотажем? Поскольку президент, отводя Калининградской области новую, ранее неслыханную роль, необхо­димой расшифровки не дает, попытаемся сделать это без него.

Юрию Маточкину в годы правления областью не удалось реализовать ганзейский план, превратить ее в республику, чтобы, имея больше само­стоятельности, она смогла вырваться из России. Не удалось, потому что, в числе других причин, население области не было готово к столь решительному шагу. Это-то, по нашему убеждению, и заставило калининградских сепара­тистов вкупе с московскими единомышленниками разыгрывать столь активно дружбу с Западной Европой. Отправляясь на Запад, встречаясь с европей­скими монархами, премьерами, депутатами, Егоров и его сподвижники день за днем вколачивают в мозги калининградцев: смотрите, какие это милые, славные люди! Как они хорошо к нам относятся! А какая сытая, обеспеченная на Западе жизнь, не то что у нас, в России!.. Вода камень долбит. К этому долб­лению присовокупляется пожелание президента Путина поднять материальное бытие населения Калининградской области на уровень европейских стран (каким путем — не объясняется). Логический апофеоз прозападной пропаганды — выдвинутый местными идеологами СПС лозунг: “Говорить по-русски, а жить по-европейски!”.

Как “хорошо” к нам относится Европа, мы смогли убедиться в процессе обсуждения проблемы передвижения россиян из калининградского анклава в Большую Россию и обратно после того, как прибалтийские государства станут полноправными членами ЕС и НАТО. Боже, сколько было произнесено речей! Сколько состоялось конференций, симпозиумов, “круглых столов”, саммитов на эту тему! Хотя любому патриоту, имеющему даже самое отдаленное представление о подлинных устремлениях Запада и его российских поклонников, не говоря уже о сионистах, с самого начала было ясно, что вся эта вселенская шумиха — не более чем спектакль, что тайные враги России ни за что и никогда не согласятся на безвизовый проезд ее граждан через свою территорию. И пусть никого не обманут уверения президента Путина, председателя думского комитета Рогозина, губернатора Егорова, что достиг­нутые в ноябре в Брюсселе договоренности о введении упрощен­ных проездных документов при перемещении россиян из анклава в “метрополию” — это благо, решение проблемы, то, что нам нужно. Это не решение проблемы, потому что Калининградская область оказывается под всеохватывающим контролем Запада, а если конкретнее — тех “мудрецов”, которые разработали ган­зейский план, а теперь делают все для его осуществ­ления. Они будут контролировать проезд через Литву каждого российского гражданина, имея возможность любого из них, почему-либо неугодного, не впустить в вагон или, впустив, арестовать в Вильнюсе. Они будут контроли­ровать провоз через границы каждой тонны продовольствия, топлива, каждой пары сапог, имея возмож­ность в любую минуту закрыть впускной клапан, посадить население области на голодный паек. Воздушное сообщение, паромная переправа, которыми нас утешают премьер Касьянов и губернатор Егоров? Переправа обеспечит потребности области в пасса­жирских и грузовых перевозках, в лучшем случае, на треть, что в критической ситуации ее не спасает.

Самый же опасный аспект этого нововведения состоит в том, что в сознании калининградцев усилится чувство оторванности от Родины, они все больше будут ощущать себя изгоями, никому не нужными, забытыми Россией. Духовные связи между населением области и Отечеством и без того с каждым годом слабеют. По прикидкам местных социологов, лишь третья-четвертая часть калининградцев в возрасте до тридцати лет побывала хоть один раз в Большой России, для остальных молодых людей она все больше незаметно превращается в некий миф. Вероятно, тут не обходится без сгущения красок, но угроза духовного отрыва местного населения от своего народа — это грозная реальность.

Уму непостижимо, почему наши правители, и местные, и московские, ведя переговоры по “калининградской проблеме”, даже не заикнулись о территориальном коридоре, создание которого превратило бы область во внутренний регион России, похоронив вражеские поползновения вырвать ее из состава Федерации. Идея коридора живет в умах уже добрый десяток лет. Я пытался привлечь к ней внимание в своих журнальных статьях, опубликовал большую статью в “Гудке”, регулярно упоминается она в читательских письмах, публикуемых в местных газетах. Заинтересованно говорил о коридоре вице-премьер правительства Беларуси Леонид Козик, обещая поддержку его созданию.

Напомню еще раз, о чем идет речь. Можно, не ущемляя ни Литву, ни Польшу, проложить коридор из Калининградской области в Россию через Беларусь, по границе между ними. Протяженность его невелика — примерно 90 километров, даже меньше. При ширине коридора в километр по нему можно проложить не только железную дорогу в две колеи, но и автотрассу, линию высоковольтной передачи, газопровод. Земля, которую теряют при этом указанные государства, будет возмещена им за счет Беларуси, а об условиях ее передачи Россия со своей союзницей договорятся. Просто, как грабли. Польша возражает? Есть немало аргументов, чтобы ее убедить в правомерности наших желаний. Вот, например, один из них: при советской власти полвека существовал коридор между польскими землями, оторванными одна от другой, проходивший по территории СССР, и мы против этого ничего не имели. Литва возражает? Для нее аргументы имеются еще убедительнее. Россия вправе потребовать возвращения себе Мемеля (Клайпеды), Вильнюс­ского края, Мариямполского и Вилкавишского районов, владеть которыми та не имеет юридических оснований. Но вместо того, чтобы выдвинуть жесткие требования на этот счет, российское правительство, комитет Рогозина в Госдуме, наша дипломатия молчат. Литва же, наоборот, выжимает все, что можно, из “визовой проблемы”. Даже введение упрощенных транспортных документов оговаривает условием: ратифицируйте, дескать, договор о границах (подписанный Ельциным, но не утвержденный Государственной Думой. — А. С. ), тогда продолжим разговор о том, как будете ездить по нашей территории. Это дали понять, выступая в Калининграде, посол Литвы в Москве и литовский консул в регионе.