Шрифт:
В поиски новой американской геополитической стратегии включились все “мозговые центры” Пентагона, и постепенно обозначилось несколько основных моделей решения проблемы. Все они так или иначе были апробированы в американской внешней политике последнего десятилетия:
— достижение геополитического равновесия с помощью стратегии поддержки гегемоном в каждом из международных центров силы второй по значимости страны против регионального лидера (Британии против Германии, Украины против России, Аргентины против Бразилии, Пакистана против Индии, Японии против Китая);
— в центральном геополитическом балансе сил создание преобладающих коалиций по “правилу Бисмарка”: “постарайся быть среди трех в мире, где правит баланс пяти”;
— политическое и экономическое объединение Западного полушария — Северной и Южной Америки — под эгидой США (начало этому процессу положил “саммит двух Америк” в апреле 1998 г.);
— концепция “нового изоляционизма” США: гегемон должен прежде всего заботиться о сохранении своих ресурсов и энергии, поскольку все империи прошлого погибли от “перенапряжения сил”;
— создание внутри западной цивилизации более сплоченной “коалиции англосаксов” — тесного круга подлинных союзников, которые разделяют американские ценности (Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия, островные страны Карибского и Тихоокеанского бассейнов). Основной принцип коалиции: единый язык — единые ценности — единое пространство*;
— усиление оборонной мощи: создание “оборонительного щита над Америкой” — ПРО стратегического масштаба, которая могла бы “закрыть” не только США, но и всю Западную Европу, Персидский залив и Восточную Азию.
Очевидно, что все перечисленные выше модели не оригинальны, были использованы в прошлом разными “империалистами” — от римских цезарей до Бисмарка и Гитлера, но нигде и никогда не привели к подлинному укреплению и процветанию империй. И что самое главное, все эти стратегии оставляли без изменений разрушительное действие трех дестабилизирующих факторов, подрывающих основы американского имперского могущества — расслабляющий климат популистской демократии, всеобщее стремление к удовольствиям и гедонистической расслабленности и убежденность в отсутствии реальных внешних врагов у США.
И тогда геополитики обратили внимание на то, что, по данным институтов по изучению общественного мнения, американцы воспринимают внешние угрозы следующим образом:
— международный терроризм — 80%;
— применение химического и биологического оружия — 75%;
— возникновение новых ядерных держав — 73 %;
— эпидемии — 71%;
— превращение Китая в мировую державу — 57%;
— поток иммигрантов в США — 55%;
— конкуренция Японии — 45%;
— исламский фундаментализм — 38%;
— военная мощь России — 35%**.
Хочется подчеркнуть, что приведенные выше данные относятся к весне 1999 г. (сегодня угрозу международного терроризма как первую по значимости называют уже свыше 90% американцев: заработала пропагандистская машина, и результаты не заставили себя ждать). Так была “найдена” и актуализирована в общественном сознании с помощью СМИ реальная угроза извне, которая могла бы стать основой для достижения американцами национального консенсуса по международным проблемам. Терроризм оказался также силой, способной стать реальным противоядием от гедонистической расслабленности и мобилизовать нацию, без лишнего шума переведя управление страной на режим военного или, точнее, предвоенного времени.
11 сентября 2001 года — день, о котором сегодня помнят все или почти все в мире. Оставим на суд историков вопрос о том, кто в действительности произвел эти теракты 11 сентября. Гораздо существеннее для понимания новой геополитической картины мира тот факт, что именно в этот день Вашингтон начал глобальную информационную операцию по борьбе с международным терроризмом, которая стала важнейшей частью его новой геополитической стратегии — стратегии “управляемого хаоса”, с помощью которой сегодня происходит новый геополитический передел мира.
Успех этой стратегии очевиден. Под риторику о необходимости укрепления национальной безопасности перед угрозой терроризма США мягко, без особого скандала вышли из американо-российского Договора по противоракетной обороне (ПРО), объясняя это тем, что нужны новые нетрадиционные средства защиты нации и ракеты здесь уже не помогут. Началась ускоренная модернизация американских вооруженных сил, на которую были отпущены значительные средства. Специалисты по “связям с общественностью” так обработали общественное мнение, что некоторого ограничения гражданских свобод и усиления полицейского контроля никто даже не почувствовал — наоборот, все приветствовали идею внутренней мобилизации нации.