Завтра утром скажу Нэйдс, что увольняюсь и прошу перевести меня в детскую больницу. Но она должна утвердить перевод. Если нет — я окажусь на улице. Я уже почти там. Чтобы написать эти строки, пришлось запереть дверь. Как только я закончу писать, то пойду вниз и сожгу все в печке. Уже и места нет.

Мы встретились в холле. Его вел санитар.

Я взяла Ф.С. за руку. Рука была большой, костлявой и очень холодной.

— Роза, — тихо сказал он, — что, вот я и дождался, меня ведут на электрошок?

Я не хотела, чтобы Соде потерял надежду, прежде чем поднимется по ступенькам и пройдет по коридору. Коридор слишком длинный. И я сказала:

— Нет. Опять какие-то анализы — возможно, ЭЭГ.

— Тогда увидимся завтра? — спросил он, и я ответила «да».

И мы увиделись. Вечером я зашла в палату. Ф.С. не спал.

— Флорес, это я — доктор Собел. Роза.

— Очень приятно познакомиться, — пробормотал он. Левая сторона лица поражена легким параличом. Но это пройдет.

Я — Роза. Я роза. Роза, я — роза. Роза без цветка, из одних шипов, разум, который он создал, рука, которой он коснулся, зимняя роза.