Шрифт:
В результате столь неумеренных расспросов семья Григоровичей отказалась от уроков Зисмана.
9 января 1976 года я получила, наконец, и последний урок местечковой словесности: «Или ваша жизнь и жизнь вашей мамы не в опасности? К чему опять-двадцать пять? Вас приглашают в Европу для выступлений? Кому это надо?!
Еще раз хочу напомнить, что мое предложение остается в силе. Зачем выбрать гибель вместо компенсации на всю жизнь? Представители советской миссии обеспечат Вам полную безопасность. Не отказывайтесь от встречи со мной и правильными людьми…»
Через два дня в почтовом ящике появилась анонимка. Газетные буквы по допотопно-классическому методу влюбленных гимназистов старого времени были наклеены на клочке бумаги:
«ЗИСМАН ИДИОТ, ПРИХОДИТЕ В МИССИЮ ОДНА ПО СВОЕЙ ИНИЦИАТИВЕ. БЕЗОПАСНОСТЬ ОЧЕВИДНА. ПЕРЕГОВОРЫ ВОЗМЕЩЕНИЕ УБЫТКОВ»
Ни о «задрипанном агенте», ни об этой почтовой классике советской миссии мы с моей женой Полиной в те годы и понятия не имели. Хоть и живем мы в часе полета от Любы Рябовой, но все же в разных странах. А то бы предупредили ее, что за очередным и окончательном отказом от «возмещения», поскольку ее БЕЗОПАСНОСТЬ ОЧЕВИДНА, последует злобная и страшная месть: КГБ мстителен и, в своих преследованиях – неотступен…
Нам позвонил из Нью-Йорка знакомый художник, сообщил, что дом Любы Рябовой в городе Колумбусе вдруг среди ночи запылал и сгорел без остатка. До пепла.
«Железный дурак» у Рябовой не отвечал, тоже сгорел, наверное, и я связался с ее соседями, моими давними читателями.
И Люба и ее мама вот уже несколько дней жили у них.
«Не сгорели ли твои листочки?»– спросил я Любу. «По счастью, не храню их дома. Дома была только мама… Дверь оказалась не только заперта на все замки, но и закупорена металлической перекладиной. Пожарный успел вытащить угоревшую маму через окно. Она только-только приходит в себя… Дом? Он был застрахован…
– Дождалась? – не без ехидства спросил я ее. – Может быть, теперь ты решишься обнародовать свои многострадальные листочки?
– Ни в коем случае!– вскричала она. – Ты же видишь, что это за люди?!
– Испугали тебя на всю жизнь?
– Как видишь!..
Года три мы с Любой Рябовой не общались, и вдруг раздался какой-то истерический звонок.
– Григорий, дорогой, что делать?..
Оказалось, что за это время Люба стала совладелицей магазинчика старинных вещей. В Америке это называется «АНТИК». Америка – страна молодая, и тут даже кресло дедушки уже «антик». А русские деревенские ходики это уж неоспоримо «антик».
Старый американец быстро оценил художественный вкус и деловитость работницы (Люба организовала продажу его «антика» по почте) и, устав от своего «антика», взял ее в совладелицы.
Но неприятности преследовали ее по пятам. На почту, которая отправляла очередной Любы Рябовой «антик» покупателям, пришел анонимный донос. Магазинщики «Антика», де, произвольно завышают цены своих посылок. У них нет законных «ценников». И тем самым могут «ограбить» американскую почту…
– Кто автор доноса? – спросил я Любу.
ТОТ, КТО СЖЕГ МОЙ ДОМ В КОЛОМБУСЕ, ТОТ И АВТОР. Никто другой не мог знать, что пожар испепелил все наши документы, в том числе, все оригиналы ценников, и мне, чтобы хоть что-то продать, пришлось их воспроизвести.
Лубянка верна себе, еще раз убедился я. Со сталинских времен все та же самая практика. Прежде всего, несогласного – запугать. Или купить. Если и это не удается, тогда стравить с… американцами…
– Изобретательны, сволочи!..Что-нибудь придумаем, Люба. В обиду тебя не дадим…
Американская почта – это все же не российский почтамт. Она швырнула анонимку о «ворах из «Антика» в архив, и все дела!
Так и было… до арабской атаки 11 сентября позапрошлого года. Началась немыслимая раньше в Америке истерия, вызвавшая психоз недоверия ко всем «пришлым». Психоз подогрели и статьи о «русской мафии»,и, конечно же, белый порошок сибирской язвы в многочисленных конвертах, что особенно опасно для Почты. Скорее всего, они и заставили Почтовиков вспомнить и об «этой русской» из АНТИКА. Передали бумаги в суд. Пусть разберутся.
Судебная улита едет, когда-то будет. Пока известно, если суд признает АНТИК виновным,то Любовь Рябову упекут в тюрьму… на целый год. Мы с женой успокаиваем Любу, даем ей бесполезные советы, и, что б хоть как-то ей помочь, отправили письмо Генеральному Прокурору Соединенных Штатов Америки, описав все злоключения Любы Рябовой в России и ее заслуги перед наивным и предельно доверчивым американским народом. (Письмо в Приложении) И вдруг в Москве – НОРД-ОСТ. Мы были ошеломлены легкостью, с которой ГБ отравило 138 ни в чем неповинных зрителей мюзикла «НОРД-ОСТ». Чтобы выбрать это наиболее легкое для него решение за плечами отравителя должна быть многолетняя безответственность и глубокое презрение к человеческой личности, цена которой в России, по его убеждению – грош.