Больно не будет

Роман Анатолия Афанасьева «Больно не будет» — широкое полотно о современной городской жизни, прежде всего столичной. Главное достоинство романа состоит в том, что в нем ведется глубокое исследование душевного состояния героев.

Из отзывов на форуме"19-08-2013

Отличная вещь, как, впрочем, и весь ранний, "некоммерческий" Афанасьев. Впрочем, каким бы странным это ни казалось на первый взгляд, его поздние массовые детективы в мягких обложках про разного рода суперменов - тоже литература, а не макулатура. Талант, да-с. Очень жаль, что перестройка не запоздала лет на ...дцать - вероятно, Анатолий Владимирович создал бы немало значимых произведений. Но нет худа без добра - теперь понятно, что было бы, если бы Мериме и Бальзаку пришлось играть на поле мадам де Жанлис. Талантливый человек может создавать интересные вещи даже в весьма одиозных жанрах."

Читатель, вероятно, заметит, что время в этой книге движется как-то слишком вольно, то вперед, то назад, рывками, и с этим я ничего не мог поделать, когда писал, хотя сам предпочитаю последовательное, упорядоченное изложение. К счастью, где-то к середине романа время заметно выровнялось, а каждый эпизод по отдельности приобрел законченную форму.

Мучась этим романом, я впервые так отчетливо понял, что от сочинительства до умопомешательства — один шаг. Дело тут вот в чем. Конструируя выдуманные обстоятельства, подолгу общаясь с вымышленными людьми, поневоле теряешь ощущение реальности и, как это ни прискорбно, частенько желаемое принимаешь за действительное.

Нынче появилось много странных людей, которые умно и с жаром рассуждают о том, что изменившиеся условия жизни диктуют и новые взаимоотношения. Я так не думаю. Есть нравственные ценности, которые не поддаются девальвации, а их отсутствие или зашифрованность всегда будут ощущаться как уродство. Любовь, жажда добра, способность к самопожертвованию — это все в натуре человека. Правда, нередко в суматохе дней люди принимают наивные грезы за истинное содержание Но это, увы, не ново.

А. Афанасьев

Старший научный сотрудник Новохатов «выбил» себе командировку в город Н., куда ехать особой надобности не было. Новость обсуждали в отделе до конца рабочего дня и пришли к единому мнению, что Новохатов ловкач и своего не упустит. Скорее всего, завел себе в Н. подружку и теперь понесся туда за казенный счет развеяться и отдохнуть. К тому же он смелый человек, раз не боится возможной в таких случаях огласки.

Впрочем, ситуация обсуждалась не зло, с юмором, потому что Гришу Новохатова в отделе любили. Не все, разумеется, так не бывает, но многие относились к нему с симпатией. Особенно благосклонны были к нему пожилые дамы. Да и было за что его любить. Новохатов никогда не отказывал, если к нему обращались за помощью, охотно участвовал во всех мероприятиях и в каждое дело вносил бодрящую струю умной и деликатной доброжелательности. Внешностью Новохатов обладал самой располагающей. Высокий, стройный шатен с печальными темными глазами. Если улыбка, как пишут в романах, освещала его лицо, а она его часто освещала, Новохатов становился похож на французского актера Жерара Филипа, что само по себе вроде лишнего козыря на руках в мудреной житейской игре. Такому вот, как Новохатов, пока он молод и бодр, кажется, сам бог велел отлучаться в легкомысленные командировки в город Н.

Близкие знали и другого Новохатова — молчаливого, подверженного иной раз вспышкам беспричинной ярости, то меланхоличного, то рассеянного, то мудрого, то придурковатого, то хохочущего, то заплаканного — в общем, утомительно похожего почти на каждого из нас, живущих, слишком чувствительных к амплитудным колебаниям обстоятельств.

По утрам, подходя к зеркалу, он, случалось, надолго замирал в странном мистическом предчувствии: ему казалось, что вот этот человек с потухшим взглядом, которого он видит в зеркале, сейчас вдруг мерзко оскалится и обнажит желтые волчьи клыки или выкинет еще какую штуку похлеще.

К тридцати трем годам работа, которой он занимался, Новохатову осточертела и жизнь представлялась бестолково и зряшно прожитой; впереди ничего не было, кроме сереньких столбиков, обозначавших однообразные годы, которые необходимо протянуть до того невысокого бугорка, под каким его будут сосать беленькие, верткие могильные жители.

Зачем Новохатов поехал в город Н.? Несколько дней назад от него внезапно и без объяснений ушла любимая и верная жена Кира. Событие это было настолько противоестественным и ничем не подготовленным, что Новохатов, как водится в таких случаях, не сразу его осознал и не сразу в него поверил. Вернувшись с работы чуть позже обычного, он обнаружил в кухне на столе записку, где было сказано: «Гриша, дорогой мой, прошу у тебя прощения, но не могу ничего объяснить. Когда-нибудь позже все расскажу. Прощай! Кира».

Прочитав записку, он усмехнулся, подошел к плите, зажег газ и машинально поставил чайник на огонь.

«Ишь Кирка, — подумал он. — Ничего себе шуточки шутит!»

Он подумал, что скорее всего жена в парикмахерской или поехала к своей полоумной подруге Галке Строковой. Галка — это стихия непредсказуемая. Она трижды побывала замужем, дважды предпринимала попытки самоубийства и как-то между прочим родила близнецов — Кузю и Олю. Теперь она жила с близнецами и матерью первого мужа в трехкомнатной квартире и звонила Новохатовым по меньшей мере два раза в вечер. Иногда она вызывала Киру к себе под предлогом тяжелейшей душевной депрессии. Не ехать было нельзя, памятуя попытки самоубийства. Это был Кирин крест, который она несла с достоинством.

Часа через два Новохатов позвонил Галке, хотя разговаривать с ней было для него что нож острый.

— Кира не у тебя случайно? — спросил он, переждав радостное, приветственное Галкино щебетанье.

— Наконец-то! — завопила безумная. — Щелкнула тебя Кира по носу, самовлюбленного негодяя! Так и надо с мужиками. Ты понервничай, это полезно, душевный жирок снимает...

— Галя! — Новохатов несколько раз повторял ее имя, пока сумел отключить бурный поток ее речи. — Галя, послушай минутку, ради бога! Я действительно обеспокоен. Кирка оставила какую-то странную записку, и ее давно нет дома. Ты не знаешь, где она?