Ему противно на меня смотреть, сделала вывод Джоанна, и прекрасное настроение начало отступать.

Неподалеку от Джоанны целовались молодожены Сабрина и Мартин. Потеряв подругу из виду, Джоанна поняла, что на отдыхе каждый за себя, и начала завязывать связи. Больше других ей понравилась легкая в общении студентка Сабрина, без умолку болтавшая о добродетелях Мартина и вызывающая умиление своей нежной привязанностью к мужу. Мартина нельзя было отнести к писаным красавцам. Открытое лицо, глаза, которые внимательно изучали собеседника, толстые губы, постоянно готовые разойтись в обаятельной улыбке. В тридцать один год его черные волосы уже начали сдавать позиции, отступая со лба, и, чтобы скрыть залысины, Мартин зачесывал их вперед.

Как и предсказывала Джоанна, вскоре к группе присоединились супруги Коннор: пожилая дама, рискнувшая на нью-йоркском вокзале сделать замечание Линде, и ее муж – полковник с обманчиво неуверенной походкой человека, много лет пьющего со знанием дела.

У миссис Коннор была белая холеная кожа, длинные узловатые пальцы унизаны бриллиантами. В общении с людьми, как успела заметить Джоанна, миссис Коннор отличало демонстративное выпячивание чувства собственного достоинства, граничащего с высокомерием. На беззаботную молодость Джоанны и Линды, как, впрочем, и на других юных особ, она смотрела с нетерпимостью некогда привлекательной стареющей матроны.

Признаки любовной усталости под глазами и декаданса в жестах и походке, взгляд, слегка пресыщенный удовольствиями, выдавал в миссис Коннор опытную и весьма удачливую соблазнительницу, но, оказываясь рядом с цветущей молодостью, она чувствовала, что проигрывает ей во всем. В легкости походки, в простоте обращения, в природном умении одним взмахом ресниц свести с ума самого добропорядочного джентльмена. В борьбе за молодость не помогали ни бриллианты, ни роскошные меха, наброшенные на оголенные плечи. Достаточно было появиться в зале хорошенькой двадцатилетней девушке, как все мужчины, в том числе и женатые, устремляли свое внимание на нее и ее пустое чириканье.

Мистер Коннор в этом случае не демонстрировал исключительную верность прелестям своей молодящейся супруги и, следуя велению природных инстинктов, вытягивался в струнку. Его суровое лицо при взгляде на точеную женскую фигурку озаряла безоблачная улыбка солдата, которому до окончания службы осталось два дня.

В свои пятьдесят семь лет полковник Коннор был высоким, крепким мужчиной с полным лицом, которое вовсе не портили длинный нос и сложенные в слегка пренебрежительной гримасе тонкие губы. Большие карие глаза прятались под черными бровями. Его густые темно-каштановые волосы с рыжеватым оттенком и не думали редеть, лишь на висках их слегка тронула седина. Однако тяготы армейской службы оставили глубокий след на его лице и на душе. Временами он выглядел особенно подавленным и уставшим. Тогда веки у него еще сильнее нависали над глазами, придавая ему сонный вид, и становился заметен второй подбородок.

Радостно-возбужденным его можно было застать, когда он выходил из-под надзора миссис Коннор. Тогда он балагурил, покрякивал и бросал на молодых девушек взгляды, свойственные ненасытной молодости. Особой приметой полковника была его страсть к парфюму: он чрезмерно сильно душился.

Линда упорхнула с Биллом Салливаном. Он заранее записался третьим во все развлечения, которые запланировали для себя подруги. Воспитание не позволяло Джоанне открыто заявить Линде о своем нежелании проводить отпуск под скабрёзные шуточки короля порнографии. И Линда в первое же утро от имени их обеих пригласила Салливана в парк аттракционов и на прогулку в розарий.

Чтобы создать сексуальный образ, она нарочно откинула капюшон дождевика, подставляя густые волосы и лицо брызгам. Громадные синие дождевики, окутывающие людей с головы до пяток, выдали всем, кто отважился на речную прогулку к водопадам.

– Красотка! – прищелкнул языком Салливан, любуясь, как Линда взбегает по трапу прогулочного катера под интригующим именем «Девушка в дымке».

– И она легко ощиплет такого пижона, как вы, – подхватила миссис Коннор. – Можно подумать, что мы в обезьяннике в брачный сезон.

– Оказаться на хрупком суденышке, въезжающем в самую пасть чудовища, изрыгающего мегатонны воды?! – восторженно произнесла Джоанна, заходя на скользкий от не высыхающих потоков воды пароходик.

– Какое чудесное название «Девушка в дымке», – кокетливо улыбнулась Линда, обратившись к собравшимся на корме сотоварищам по безумному мероприятию. – Кто-нибудь знает, откуда оно взялось?

Гид Дарси Лиланд, немолодая обаятельная болтушка с вздернутым носом и пухлыми щеками, конечно, знала ответы на все вопросы туристов, а если и не знала, ей доставало фантазии придумать какую-нибудь чудную историю. Но, увы, она не слышала Линду, потому что, скрывшись в рубке капитана, о чем-то увлеченно с ним беседовала. Ни от кого на палубе не укрылось внезапное исчезновение Дарси, и почти каждый, увидев обращенную к Дарси нежную улыбку усатого капитана, подумал: «Да у них, похоже роман».

Неожиданно Джоанна почувствовала, что со спины к ней кто-то приблизился.

– Хотите, расскажу? – прошептал глубокий мужской голос.

– Да, – не оборачиваясь, неуверенно ответила Джоанна.

Когда мужчина в синем плаще вышел из-за ее спины, а потом развернулся, обратив на себя взгляды, она узнала в нем Деннехи.

– Среди местных жителей, – сказал он довольно громко, чтобы восстановить тишину, – бытует легенда об отважной индейской девушке. Она пересекла Ниагару в легком каноэ. С тех пор туристы частенько видят ее призрак в водяной пыли, плотным покрывалом окутывающей водопады.