Так что Томас и Памела ждали. 19 ноября мистеру Грею пришла еще одна телеграмма: «дядя фред в безопасности с любовью эдгар».

— Они снова нашли подходящее тело, — прошептала Памела.

— Постучим по дереву, чтобы на этот раз не сорвалось, — сказал Томас. Но на этот раз не сорвалось.

В то время как Томас и Памела суеверно стучали по дереву, второй подходящий труп лежал на операционном столе перед одним из врачей в Чикаго, доверенным лицом ФБР. Покойник имел поразительное сходство с Томасом Ливеном. Держа перед собой фото Томаса, врач с помощью перекиси водорода, парафиновых инъекций и других замечательных субстанций старался придать умершему максимальное сходство с Томасом Ливеном. Тем временем сотрудники ФБР держали наготове одежду, золотые часы с репетиром, принадлежавшие Томасу, и четыре паспорта — все на разные имена.

Один из агентов ФБР с интересом наблюдал за работой косметического хирурга, который, вводя немного жидкого парафина в нос умершего, поинтересовался:

— А кто это такой?

— Лаки Кампанелло, — ответил агент. — Наркотики. Шантаж и сутенерство. Мои товарищи несколько часов назад вступили с ним в перестрелку. Им повезло, ему — нет.

— Да, я вижу, — сказал врач, разглядывая место в груди прямо над сердцем, куда вошла пистолетная пуля.

Этот Кампанелло за свои сорок семь лет земной жизни творил только зло, и зло было основой его жизни. Никому он не доставлял радости, никто его не любил, многие его ненавидели. Родственников у него не было. И это обстоятельство позволило ему сделать после своей кончины впервые что-то хорошее.

После того как врач в Чикаго закончил свою работу, Лаки в специальном контейнере был доставлен самолетом на Мальту. Здесь на якоре дожидался американский корабль. Специальный контейнер был в темпе доставлен из аэропорта на судно. Несколько минут спустя оно отчалило.

В полночь 20 ноября корабль мягко покачивался на волнах возле Лиссабона за пределами португальских территориальных вод. На воду спустили шлюпку. В ней оказались трое живых и один мертвый. Шлюпка направилась к берегу.

Ранним утром 21 ноября 1957 года дети, игравшие на белом песчаном пляже рыбацкой деревни Каскайи, обнаружили, кроме пестрых ракушек, морских звезд и полузадохшихся рыб, некоего мертвого господина…

Да, и как же развивались события дальше? Чем закончилась наша история? Что стало с Томасом Ливеном и его Памелой? Кто поведал нам обо всех его невероятных приключениях? И как вообще нам удалось проникнуть в этот окутанный тайной мир, чтобы рассказать о секретнейших событиях нашего времени?

Много вопросов. Мы можем ответить на все. Правда, тогда придется вывести из тени человека, который в силу своей профессии должен избегать юпитеров и терпеливо находиться за сценой.

Этот человек — я. Я, автор, записавший для вас приключения секретного агента Томаса Ливена.

По заданию своего издательства в августе 1958 года я вылетел в США. Мне предстояло провести там месяц. Я провел четыре. Я должен был собрать материал для некоего романа. Этот роман так никогда и не был написан.

Зато была написана история, которую вы читаете. Там я напал на ее след. Все началось с ослепительно красивой женщины (а разве могло быть иначе?).

По понятным причинам я не могу назвать город, где я впервые увидел ее. Стоял довольно теплый сентябрьский день. Я проголодался. Приятель-репортер порекомендовал мне некое заведение для гурманов. Туда я и направился. И тут я увидел ее…

Она шла впереди меня. На высоких каблуках. В приталенном костюме бежевого цвета. У нее были черные с голубым отливом волосы. Великолепная фигура. Четкий силуэт. Как у гоночной яхты.

Я ускорил шаг. Обогнал даму. У нее был крупный алый рот, большие темные глаза, красивый лоб. Я моментально позабыл, что голоден…

Пускай простит меня моя любимая Лулу: она знает мужчин, и для нее не секрет, что на их верность трудно положиться, когда их отпускают в свободное плавание.

Следующий километр пути вдоль бульвара я вел свою донжуанскую игру. То обгонял женщину, то пропускал ее вперед. И чем дольше я смотрел на нее, тем сильнее она мне нравилась. (Прости меня, милая Лулу, прости меня, ты знаешь, что люблю я одну тебя.)

Дама, конечно, заметила мои маневры. Один раз она даже слегка усмехнулась. Она не рассердилась. Симпатичные женщины никогда не бывают злыми. Она лишь немного ускорила шаги. Я тоже.

Затем перед нами возник ресторан, который рекомендовал мне приятель. И тогда произошло нечто неожиданное. Увлекшая меня дама не прошла мимо. Напротив, она вошла внутрь.

Что ж, сказал я себе, тем лучше, и последовал за ней, не догадываясь, что ожидает меня по другую сторону дверей!

Прекрасную даму я догнал в маленьком гардеробе. Она стояла перед зеркалом и поправляла прическу.

— Алло! — обратился я к ней по-английски.

Она улыбнулась отражению в зеркале и ответила тем же. Я поклонился и представился. Потом произнес такие слова:

— Мадам, должен признаться, что я с самого рождения страдаю болезненной застенчивостью. Никогда раньше я и мечтать не смел о том, чтобы заговорить с незнакомым человеком.

— В самом деле? — сказала она и повернулась.

— В самом деле. Но вот сегодня при виде вас я не смог сдержаться! Вы помогли мне избавиться от моего комплекса. Благодарю вас! Это надо отпраздновать. Здесь, я слышал, готовят изумительно вкусную фазанью грудку с гарниром.