Шрифт:
К концу «совместных» испытаний стало окончательно ясно, что ракета «Р-7» не подходит для нанесения «удара возмездия» по США – она просто не дотянула бы до территории Америки. Куда перспективнее выглядела «Р-7А» (8К74) с головной частью новой конструкции. Испытания этой «семерки» начались 23 декабря 1959 года с запуска ракеты № И1-1. Новая головная часть весила 3 т. Всего было испытано восемь «изделий», из которых семь полностью выполнили свою задачу. Ракету «Р-7А» приняли на вооружение 12 сентября 1960 года.
Поскольку «семерка» могла лететь на гораздо большую дальность, чем позволял камчатский полигон, еще в 1956 году было решено запустить ее по акватории Тихого океана. Для обеспечения этих особых испытаний, названных незамысловато «Акватория», следовало развернуть плавучие измерительные пункты. Задачу оборудования таких ИПов возложили на НИИ-4, общее руководство осуществлял полковник Георгий Александрович Тюлин [142] , занимавший должность заместителя начальника этого института.
142
Тюлин, Георгий Александрович (1914–1990) – советский ученый в области ракетно-космической техники. Трудовой путь начал в 14 лет, окончив школу фабрично-заводского ученичества. В 1932 году окончил рабочий факультет при Московском институте механизации сельского хозяйства. Увлекшись физикой и математикой, в 1933 году поступил в Московский государственный университет. В 1938 году преподавал математику в Московском институте механизации сельского хозяйства. В 1941 году ушел добровольцем в Красную армию, позднее был командиром батареи «БМ-13» («Катюш»). В 1946 году назначен на должность заместителя начальника 13-го отдела 4-го (ракетного) Главного артиллерийского управления Советской Армии. Вскоре стал начальником этого отдела. В 1948 году возглавил лабораторию баллистики в НИИ-4, в 1949 году стал начальником баллистического отдела и в том же году – заместителем начальника НИИ-4 по научной работе. В 1959 году Г. А. Тюлин был назначен на должность директора НИИ-88 (Государственный союзный головной научно-исследовательский институт № 88 Министерства вооружения; ныне – ФГУП «ЦНИИ «Машиностроения»). Он, собственно, и начал процесс превращения института из научно-прикладного, обслуживающего запросы конструкторского бюро, в головной центр отрасли, разрабатывающий идеологию, прогнозы и государственные планы развития ракетно-космической техники. В конце 1976 года вышел на пенсию и в отставку в звании генерал-лейтенанта инженерно-технической службы, но вернулся в МГУ, где в 1979 году возглавил научно-исследовательскую лабораторию; там под руководством Г. А. Тюлина были начаты исследования возникновения и эволюции «космического мусора».
Корабли Четвертой тихоокеанской гидрографической экспедиции («Новости космонавтики»)
Первые плавучие пункты в СССР сразу создавались как измерительные. Их оборудовали телеметрической аппаратурой «Трал», радиолокационной станцией «Кама» и оптическими приборами ФРС. Для исключения влияния качки антенны и оптические приборы были установлены на стабилизированные платформы.
Сами плавучие пункты были созданы работниками Балтийского судостроительного завода на базе сухогрузов проекта «Донбасс». В итоге появилась Четвертая Тихоокеанская гидрографическая экспедиция (ТОГЭ-4), включавшая корабли «Сибирь», «Сахалин», «Сучан» (позже переименованный в «Спасск») и плавучий пункт связи «Чукотка». Командиром флотилии стал будущий контр-адмирал Юрий Иванович Максюта [143] . Личный состав и командование измерительных комплексов были укомплектованы в основном сотрудниками НИИ-4.
143
Максюта, Юрий Иванович (1918–1990) – советский военачальник. В 1934–1935 годах учился на рабфаке Киевского института кожевенной промышленности, затем поступил в Киевский индустриальный институт. С третьего курса Института по спецнабору ЦК ВЛКСМ направлен в Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе. После окончания училища направлен на Краснознаменный Черноморский флот, на крейсер «Красный Кавказ». Во время Великой Отечественной войны участвовал в обороне Одессы и Севастополя, в Керченско-Феодосийской и Керченско-Эльтигенской операциях. В 1959 году по представлению Главкома ВМФ С. Г. Горшкова назначен командиром 4-й Тихоокеанской океанографической экспедиции ТОГЭ-4. В 1960 году Ю. И. Максюте присвоено звание контр-адмирала. В 1964 году возглавил Государственный научно-исследовательский навигационно-гидрографический институт Министерства обороны. Принимал активное участие на всех этапах создания первой отечественной навигационной спутниковой системы, новых подводных лодок, перспективных кораблей и их вооружения.
И тут возникли новые сложности. Маршал Митрофан Неделин доложил Никите Хрущеву о готовности комплекса к работе и о вероятных маршрутах перехода кораблей из Ленинграда в Тихий океан. Хрущев, опасавшийся провокаций, запретил переход через Суэцкий канал и вокруг Африки, а потребовал вести корабли Северным морским путем. Следовательно, их нужно было дооборудовать ледовым подкреплением. Георгий Тюлин срочно вылетел в Ленинград, но на верфях ему ничем помочь не смогли. Только после прямого вмешательства Москвы дело сдвинулось.
Антенны телеметрической станции «Трал» («Новости космонавтики»)
6 июня 1959 года на кораблях были подняты флаги судов гидрографической службы ВМФ СССР, а осенью экспедиция уже прибыла в Петропавловск-Камчатский.
Испытание оборудования плавучих ИПов было проведено 18 сентября 1959 года, но в тот раз «Р-7» № И1-1Т была запущена по полигону Кура. Третьего октября экспедиция впервые вышла на просторы Тихого океана и взяла курс на Гавайские острова.
Двадцать второго октября состоялся первый пробный старт «Р-7» в рамках программы «Акватория». Полученные результаты подтвердили работоспособность плавучих ИПов. Теперь с их помощью можно было отслеживать полеты межконтинентальных ракет на полную дальность. Однако поистине «звездный час» маленького флота контр-адмирала Максюты пробил в апреле 1961 года.
3.5
Блок «Е» и РУПы
Вклад Сергея Павловича Королёва в дело создания космических ракет-носителей и первых спутников высоко оценили в научном мире. Двадцатого июня 1958 года состоялось общее собрание Академии наук СССР, на котором главный конструктор был избран действительным членом (академиком) Отделения технических наук по специальности «механика».
Сбылась давняя мечта – отныне Королёв мог спокойно заниматься космонавтикой. И правительство, и ученые признали, что развитие этой новейшей области человеческой деятельности не менее важно, чем создание грозного оружия, обеспечивающего обороноспособность страны. Следующим этапом для Королёва стала Луна. И здесь он тоже намеревался собрать целый ворох приоритетов.
Формирование конкретных советских планов по освоению Луны началось с письма, которое 28 января 1958 года Сергей Павлович Королёв и директор Института прикладной математики АН СССР академик Мстислав Всеволодович Келдыш направили в Центральный комитет КПСС. В письме были сформулированы два главных пункта лунной программы: во-первых, попадание в видимую поверхность Луны, а во-вторых, облет Луны и фотографирование ее обратной стороны. Программа была одобрена Хрущевым, после чего началось воплощение проекта в реальные разработки.
Мстислав Всеволодович Келдыш и Сергей Павлович Королев
В рамках программы рассматривалось несколько типов лунных станций: «Е-1» («Луна-А») для попадания в Луну с доставкой на ее поверхность вымпела СССР (при скорости прилунения более 3 км/с); «Е-2» («Луна-Б») для облета Луны и фотографирования ее обратной стороны с передачей изображения по радиоканалу на Землю; «Е-3» («Луна-В») для попадания в Луну с фиксацией события яркой вспышкой на поверхности; «Е-4» («Луна-Д») для попадания в Луну с применением термоядерного заряда.