Шрифт:
Стыд. Больше от этого слова увернуться не удастся. Придется признать. Она стыдилась своего сына. Стыдилась самого его существования. Сбежала от него. И боялась его, потому что это сын Йоргена. И только теперь, когда Бьёрну уже девятнадцать лет, до нее это дошло. И она закрыла лицо руками, прячась от себя самой, пока волны стыда накатывали на нее, одна за другой.
— Господи, — глухо простонала она. — Господи!
— Here? [27] — спросил Бьёрн, когда такси остановилось около секционного дома из красного кирпича.
27
Тут? (англ.)
— Here, — ответила Кэролайн.
Повернувшись к нему, она улыбнулась такой притягательной улыбкой, что у него закружилась голова, и на какой-то миг он замер, пораженный, что человеческое существо может быть таким красивым, таким шелково-нежным, таким душистым…
— Please, [28] — сказал он. — Не уходи. Не оставляй меня.
Она рассмеялась:
— Please what? [29]
28
Пожалуйста (англ.).
29
Пожалуйста — что? (англ.)
Это он перешел на шведский. И хорошо, наверное, ведь он не хотел, чтобы она узнала и поняла.
— Мы сможем увидеться завтра? — спросил он вместо этого по-английски.
Она улыбнулась шире:
— Сможем, конечно… Ведь мы уже договорились.
— А потом ты могла бы приехать в Швецию, я пришлю…
Она поцеловала его в щеку:
— Посмотрим. Поговорим об этом завтра.
Пытаясь справиться собой, он взял ее правую руку в свои и поцеловал кончики ее пальцев.
— До встречи, — сказал он.
— Да, — сказала она. — До завтра.
И вот она выскользнула из машины и поднялась на три ступеньки одного из парадных.
Путь обратно был длинным и приятным. За окнами машины было темно и очень тихо. Таксист казался тенью, широкой тенью, он не произнес ни слова, пока они снова не очутились в центре и вокруг не засверкали городские огни.
— «Стрэнд-Палас», вы сказали?
— Да, — сказал Бьёрн.
— Прекрасный отель.
— Да.
— Роскошный.
Наступило молчание, потом Бьёрн подался вперед и схватился за спинку переднего сиденья.
— Простите, а тот район…
Он слышал, как по-мальчишески звучит его голос. И таксист это услышал, это чувствовалось по интонации, с которой он ответил:
— Где та девушка живет?
— Да, что это за район?
Таксист пожал плечами:
— Трудно сказать, на сегодняшний день. Раньше я сказал бы, что это обычный район, где живет средний класс, а теперь… Толком даже не знаю.
— Ага…
Таксист сбавил скорость.
— Там часть домов перестроили. Сделали там квартиры, маленькие квартирки для молодежи…
Бьёрн не удержался:
— Думаете, она в таком живет?
Таксист снова пожал плечами.
— Не имею представления, — сказал он. — Но она очень ничего. Просто очень!
— Уу! Lover Воу! [30]
Бьёрн оглянулся — он стоял у стойки администратора. Ключ от номера уже лежал на ладони. Буссе как раз вышел в фойе, он брел, чуть покачиваясь, а Пео, шедший следом, вытянул руку вперед и держал ее в паре сантиметров от его спины.
30
Зд.: Красавчик (англ.).
— Вернулся все-таки, — произнес он, обращаясь к Бьёрну.
— Ну да, — сказал Бьёрн. — А остальные где?
— А хрен их знает, — сказал Пео. — Мне как-то насрать. Мне спать пора.
Буссе отступил вбок и проговорил заплетающимся языком:
— Но какого хрена…
Пео глянул на него:
— И ему спать пора.
Бьёрн, подняв брови, кивнул в сторону Буссе:
— Может, помочь?
— Ну давай, — сказал, поколебавшись, Пео. — Спасибо.
Буссе плюхнулся на красный диван, пока Пео брал ключи, и закатил глаза, но тут Бьёрн наклонился над ним и сказал:
— Пошли. Пойдем наверх.
Буссе захлопал глазами, потом самостоятельно поднялся, встал перед Бьёрном, положил руки ему на плечи и с трудом выговорил:
— Как ты, бля, только умудряешься?
Бьёрн улыбнулся:
— Что умудряюсь?
— Да всех телок. Как ты, бля, умудряешься?
Улыбка Бьёрна погасла.
— Не твое собачье дело, — тихо проговорил он. — Совершенно не твое собачье дело.