— Благодарю, добрый человек! — Ленлин махнул рукой. — Приходи туда под вечер, я петь стану.

— Приду, пожалуй… — Крестьянин еще раз взглянул на Корди, встретился с юношей глазами и тут же уставился под ноги. — А может, и не врешь… Пожалуй, зайду под вечер, послушаю твою песню.

Взгляд Корди неизменно производил впечатление… похоже, крестьянин готов был поверить.

— Идем! — позвал поэт, он уже скинул с плеча ремень и стал на ходу извлекать лютню. — Чего ждешь, идем!

Корди двинулся следом за неугомонным попутчиком. Тот уже пощипывал струны, проверяя, насколько расстроился инструмент в пути. Встречные оборачивались, за оградами показывались любопытные лица. Музыкант покручивал колки, снова проверял звук и для пробы напевал:

Корди поморщился. Он был уверен, что выражение «смущающий умы» здесь не годится, да и вряд ли его смогут понять здешние крестьяне. Но, оглянувшись, собиратель заметил, что за ними уже пристроилось несколько человек — вслушиваются в пение Ленлина, ловят каждое слово. Этого Корди не понимал — что может привлекать в таких безыскусных куплетах? Его-то самого влекло только зло, а этой субстанции ни в душе Ленлина, нив песне не наблюдалось ни капли…

В самом деле за углом показался дом, где над входом было прибито колесо — старое, с рассохшимся ободом и растрескавшимися спицами. На спицах были навешаны всевозможные пестрые блестящие штучки — обломки ярко размалеванных кувшинов, стекляшки, невесть как попавшие в захолустье, и тому подобный сор. Должно быть, это украшение соответствовало представлениям хозяина заведения о красоте.

— Ого! — воскликнул Ленлин. — Да здесь знают толк в вывесках! Никогда похожего не видал!

И взял особо мелодичный аккорд. На звуки выглянул хозяин — флегматичный крепкий мужчина с квадратной бородой.

— Хозяин, тебе нынче удача привалила! — завопил поэт. — Гляди, кто в гости пожаловал!

Вероятно, у трактирщика имелся в запасе не один колкий ответ насчет того, как он расценивает нынешнюю удачу, но грубить клиентам не годится, и мужчина попросту посторонился, пропуская Ленлина в зал. Корди было оказано большее почтение — должно быть, благодаря тому, что он пожаловал верхом и при оружии.

— Прикажете лошадку на конюшню определить? Или же нынче отправитесь? — осведомился бородач.

— Заночую, — коротко ответил Корди.

Тем временем на улице показалось несколько человек — местные целеустремленно направлялись к постоялому двору. Похоже, вопреки ожиданию Корди, селян привлекли куплеты Ленлина.

— Эй, хозяин, подавай обед! — позвал изнутри поэт. — Гляди, перед тобой великий воин, только вчера уложивший наповал страшного волка-оборотня! И я немедля воспою этот подвиг в балладе! И между прочим, раамперльская община кормила и принимала его за счет города!

Корди спешился. Хозяин оглядел воина — видимо, юноша не казался ему способным на великие подвиги.

— Не слушай болтуна, я плачу за ужин и ночлег, — на всякий случай заявил Корди.

— Мы гостям всегда рады, — отозвался хозяин. — А это правда, насчет волка?

— Правда, — ответил юноша и направился в дверь под колесом.

Хозяин повел лошадь за дом — там был хозяйственный двор и конюшня. Корди вошел в полумрак, внутри оказалось душно, из кухни несло сытными запахами. Ленлин уже любезничал с молодой девушкой, которая держала поднос с грязной посудой — должно быть, собиралась отнести на кухню да задержалась поболтать с разбитным странником. Поэт перебирал струны и под мягкий негромкий аккомпанемент запел что-то о кудрях и алых губах. Девушка хихикнула.

Корди прошел в угол, он всегда старался оказаться подальше от людей с их огоньками зла. Следом за юношей вошли еще несколько местных, эти расположились ближе к входу. Из кухни показался хозяин — должно быть, вошел со двора через заднюю дверь. Бородач осмотрелся, погрозил пальцем девчонке, та снова хихикнула Ленлину, подхватила поднос и, вильнув длинной юбкой, помчалась прочь. Похоже, дочка хозяина…

Трактирщик кивнул землякам — мол, сейчас — и подошел к Корди. Тут же за столом очутился и Ленлин. Бородач подозрительно покосился на блондина и обратился к воину:

— У меня волчара проклятый, Тьма его возьми, доброго приятеля загрыз. Ежели правда, что вы его, мой господин, зарубили, так я очень даже рад. И все мы вам благодарны, потому что всю округу в страхе держал злодей. И если я чем услужить могу…

— Я плачу за все, — буркнул Корди.

— Настоящий герой скромен и щедр, — заявил Ленлин, — ему раамперльский Совет деньги давал, а он отдал кошелек несчастному, которого вырвал перед тем из волчьих когтей! В общем, давай обед. А я за свою долю отслужу. Песнями отпою, правдивыми рассказами, игрой на лютне отработаю. Гляди, сколько народу тебе уже собрал нынче!