Там же Константин вновь встретил Остроносого, который якобы покаялся в своих грехах князю, и Воротынский взял его к себе на службу.

Князь после некоторых колебаний послал Константина гонцом к царю, который со своими опричниками расположился отдельно. Князь Монтекки успел предупредить Иоанна об опасности, но сам остался в земском войске, не желая трусливо убегать и беспокоясь за жизнь Маши.

Бой состоялся, и русским войскам даже удалось несколько потеснить татар, но ранение, полученное главнокомандующим войском князем Бельским, свело на нет небольшой успех. Бельский приказал отступить и запереться всем войскам в Москве.

Еще перед этим боем Константин, зная, что Москва будет сожжена, и беспокоясь за Машу, отчаянно пытался найти ее в городе. Попутно он совершенно случайно познакомился с забавным толстячком-лекарем, которого пьяные опричники, забавляясь, не пускали в новый царский дворец, стоящий на Арбате. Князь Монтекки, пожалев толстячка, предостерег его об опасности – дворец вместе с челядью и опричниками полностью сгорит во время пожара. Удалось ему предупредить и повстречавшегося на пути Бориса Годунова, а также сотоварища по афере купца Ицхака.

По совету Константина Воротынский выбрал место для своего полка на открытом месте вдали от стен Москвы, на Таганском лугу. Благодаря этому воины его полка остались целы, и князь даже попытался преследовать войска крымского хана, чтобы отбить у него русский полон. В одном из боев с татарами, произошедшем уже под Серпуховом, князь Монтекки получил тяжелое ранение, и его привезли к местной знахарке-ведьме.

Лежа в ее избушке, Константин услышал знакомый голос. Отец Маши требовал от ведьмы надежного яду и предлагал в качестве оплаты серьги. Яда он не получил, зато старуха дала особое сонное зелье, наказав обращаться с ним с превеликой осторожностью.

Вернувшись в Москву, князь Монтекки узнал, что царской невесте Марфе Собакиной нездоровится, и понял, для кого было предназначено зелье. Но сделать ничего уже нельзя – поздно.

Подготовленное Константином уложение о пограничной страже утверждают на Боярской думе, и Воротынский снова в чести. Меж тем крымский хан Девлет-Гирей вновь вторгся на Русь, но русскому войску, возглавляемому князем Воротынским, удалось одержать важную победу под Молодями. Причем во многом благодаря князю Монтекки. Константин возвращался в Москву, уверенный, что теперь у него со сватовством все получится.

К тому же он забрал у влюбленной в него помощницы ведьмы Светозары, которая самовольно бежала вслед за возлюбленным в Москву, серьги, перед самым побегом украденные Светозарой у хозяйки. Те самые серьги, которые в свое время Константин от имени Воротынского подарил Маше. Если отец княжны будет упрямиться, то можно его ими припугнуть, намекнув, что он знает все, включая и причину смерти Марфы Собакиной.

Обо всем этом Константин успел рассказать Воротынскому, который в качестве благодарности за подготовленное уложение обязался ему помочь в сватовстве. Однако приглашенный на обед к князю Воротынскому отец Маши обвинил самого князя Монтекки в краже украшений, а доказать свою невиновность Константину нечем – к этому времени выяснилось, что помощница ведьмы исчезла с подворья князя Воротынского, а ведьма сгорела вместе со своим домом, хотя труп ее так и не обнаружили.

Понимая, что пострадать могут все, отец Маши решил договориться с иноземцем, чтобы тот отступился от его дочери и молчал про Марфу Собакину. Он еще раз встретился с князем Монтекки один на один и попытался угрожать ему, после чего у них вспыхнула ссора, во время которой Константин не намеренно, но жестоко оскорбил Долгорукого.

Тогда Андрей Тимофеевич пошел с жалобой на князя Монтекки к царю. Тот назначил Божий суд, или поле, как тогда назывался на Руси судный поединок. Готовить Константина взялся сам Воротынский. По роковой случайности Константин, сам того не желая, смертельно ранил бойца – одного из Машиных родственников, выставленного по причине своей старости Долгоруким.

Отцу Маши, явившемуся, согласно обычаю, с повинной, князь Монтекки объявил, что он желает жениться на его дочери. Долгорукий в ответ сказал, что его дочь лучше уйдет в монастырь, чем станет женой Константина. Оказывается, исчезнувшая помощница ведьмы, ухитрившись выбрать момент, чтобы переспать с Константином, убежала не куда-то, а к Андрею Тимофеевичу, где успела понарассказывать Маше о том, как сильно якобы влюблен в нее княж-фрязин Монтеков, как тут называли Константина.

Получалось, для начала надо ехать самолично в Бирючи, чтобы встретиться с Машей и объясниться. Но тут Константина забрали в Пыточную избу. Подьячий Разбойной избы Митрошка, обвиненный в злоупотреблениях, в поисках спасения вспомнил про некоего иноземца, который ссылался на знакомство с Малютой Скуратовым. Попутно он рассказал и про портрет английской невесты царя, который вез княж-фрязин Монтеков.

Но допросе Константин пояснил, что когда он прибыл в Москву, то через знакомых английских купцов узнал, что царская невеста умерла, а потому он и не решился отдать портрет. Царь не поверил и предложил жребий. Два кубка с вином на выбор Константину поднес не кто иной, как тот самый толстячок-лекарь, Елисей Бомелий. В одном должен был быть яд. Константин выбрал неудачно, но с ним ничего не произошло. Находившийся рядом с царем Борис Годунов намекнул царю, что это – божий знак. Впоследствии выяснилось, что лекарь припомнил, как Константин спас его накануне сожжения Москвы, и не положил яд ни в один из кубков.