— Нет, мы в трезвой памяти, за рассудок и остальной организм я бы не стал ручаться, но, насколько помню, вчера мы собрали установку по новой, предложенной Олегом и Сашком схеме. Кто-то на Новый год отдыхал, а мы чуть-чуть повпахивали. Теперь все работает чики-пуки. «Окошечко» открывается, конечно, не в Америку, но и без юсовцев есть чем удивить больших боссов! Там такие красоты, что закачаешься. И еще… — Алексей одел на нос очки и протопал к своему терминалу. Несколько щелчков по клавиатуре, на довольной морде главного оператора нарисовалась блаженная улыбка. — Прошу внимания на главный экран, картинка ничего не напоминает? — Картинка напоминала и даже очень, особенно ярко на ней выделялся краешек голубой планеты над горизонтом. Легкий ветер раскачивал макушки исполинских деревьев и гнал по небу облака. — Сашок, иди сюда.

Алексей дождался когда к нему подойдет «обласканный» начальством математик и, обняв его за плечо, высокопарным тоном сказал:

— Вот этот, несправедливо обиженный руководством, гений цифр составил алгоритм перемещения Андрея в «активной» зоне. В итоге мы ушли от моноблочной схемы установки и ввели поликомпонентную, с несколькими активными полями, попеременным вводом в работу метаматериальных поляризаторов и многоступенчатым квантованием. Приборы полгода назад зафиксировали только уровень нагрузки и не учли последовательного возбуждения внешнего поля. Снимаю шляпу перед вашей прозорливостью шеф, но время действительно оказалось интересной штукой. Запуская разные блоки и меняя потенциал на внешнем поле, мы открыли «окна» в несколько миров и зафиксировали их параметры. Если судить о различных по мощности пусковых импульсах и отличающихся векторах приложения нагрузки, то во всех мирах время течет по разному и я не удивлюсь, что и направлено оно в разные стороны. Впрочем, Сашок сразу об этом сказал. Меня и его удивляет такая черная неблагодарность. Ведь это он задал вектор времени в последнем случае, жаль, конечно, что пробой в мир, куда попал ваш сын, съедает прорву энергии и «окно» накопители держат не больше пяти секунд, но Олег обещает решить этот вопрос. Осталось избавиться от четырехступенчатого квантования и сгладить переходные процессы. Ну расслабились мы от радости, бить то нас по заду зачем? Заканчивая свою речь, я хочу спросить об одной вещи. — Алексей обратился к начальству, поедающему, лихорадочно блестящими глазами, изображение на главном экране. — Похмеляться мы сегодня будем?

— Будете. — оторвался от экрана Илья Евгеньевич, ему хотелось задать парням сотни вопросов и главный: как они смогли найти мир Андрея? Но с вопросами можно было подождать день-другой. — Только сначала, гхм, отмоете мне весь зал, Сашку разрешаю не участвовать в уборке.

— Сашок, мы, бандарлоги, великий народ, джунгли смотрят на нас. Мы все так говорим, значит так оно и есть. — вспоминая Киплинга, хлопнул математика по плечу Алексей.

Оставив молодежь наводить порядок, Илья Евгеньевич прошел в свой кабинет, долго смотрел на телефон, установленный на его столе, а потом набрал длинный номер и поднес телефонную трубку к уху. После нескольких гудков на той стороне раздался щелчок:

— Слушаю. — В голосе ответившего человека сквозило сильное, явственно ощущаемое за тысячи километров, раздражение.

— Здравствуйте Константин Иванович, вас беспокоит Керимов…

— Учитывая который час, причина по которой вы меня беспокоите должна быть очень серьезной. — перебил ученого невидимый собеседник. — Ваш центр выдал результат?

— Не совсем тот, на который мы рассчитывали…

— Если не тот, тогда что?

— Полученный нами результат намного серьезней. — в разговоре установилась пауза.

— Я жду продолжения. — раздалось через несколько секунд.

— Константин Иванович, продолжение не для телефонного разговора.

— Настолько серьезно? — раздражение исчезло, сейчас в голосе собеседника было удивление.

— Более чем!

— Хорошо, я вам верю, усильте меры безопасности и ограничьте круг лиц, знающих о ваших работах, еще раз предупредите всех сотрудников о необходимости соблюдать секретность. Я направлю к вам начальника службы моей безопасности, он все организует и наладит контроль как надо. Сейчас у меня нет времени разговаривать, надеюсь услышать подробности при встрече. На этот номер больше не звоните. До свидания. — не дожидаясь ответа, абонент отбился.

Галузинский махнул рукой водителю служебного автомобиля и спустился в подземный переход. Перейдя на другую сторону дороги, начальник внутренней охраны института достал из кармана мобильник и нажал на кнопку вызова.

— Алло, — раздался в трубке приятный женский голос.

— На плотине прорыв. — будничным голосом сказал Петрович.

— Сообщение принято.

После отбоя в мобильнике что-то щелкнуло и ставший бесполезным телефон полетел в урну, где через несколько минут превратился в оплавленный кусок пластика…

Андрей плыл отдавшись на волю течения Орти, сил грести не было. Несколько раз рядом проплывали купеческие суда и он видел свешивающихся с бортов и тыкающих в него пальцами людей. Наплевать. Засветился он на полигоне капитально, еще пара десятков очевидцев погоды не сделают. Сейчас для него главное найти тихое безлюдное место, где он может перекантоваться пару-тройку недель до момента когда можно будет принять человеческую ипостась. Как назло по берегам реки тянулись сады и возделанные поля, спрятаться в них трехтонному дракону было проблематично.

— Ай! — Андрей чуть не наглотался воды, закричав от боли. Обрывок перепонки зацепился за топляк и дракон лишился остатков левого крыла.

С каждой минутой Ортен оставался все дальше и дальше за спиной и с ним таяли вдали надежды найти информацию и данные по межмировым вратам, в Школу магии ему путь заказан. Страшнее другое: на поле брани, в которое превратился школьный полигон, осталась лежать Фрида. Почему так? Почему он приносит несчастье и смерть тем кого любит? За что его и их наказывают местные боги? Если бы он мог изменить прошлое, он бы никогда не пошел на полигон и Фрида осталась бы жива…