Шрифт:
Смех разбросал людей во все стороны около ведра. Выкидывая ногами удивительные штуки, ходил вприсядку Зазубрина, подпевая себе:
Ай жись-то весела! Д'кошка серая жила, А сын её, рыжий кот, Нынче зелено живёт!— Бу-удит, чёрт те подери! — стоная, воскликнул огненно-рыжий бородач.
Но Зазубрина был в ударе. Вокруг него гремел безумный смех серых людей, и Зазубрина знал, что это он именно заставляет всех так смеяться. В каждом его жесте, в каждой гримасе его подвижного шутовского лица ясно проглядывало это сознание, и всё его тело подёргивалось от наслаждения торжеством. Он держал котёнка за голову и, смахивая с его шерсти избыток краски, в экстазе артиста, сознающего свою победу над толпой, не уставая, танцовал, припевая:
Родненькие братцы, Поглядите в святцы; Коту имя надо дать, Д'уж и как нам его звать?Всё смеялось вокруг обуянной безумным весельем толпы арестантов, смеялось солнце на стёклах окон с железными решётками, улыбалось синее небо над двором тюрьмы, и даже её старые, грязные стены как будто улыбались улыбкой существ, которые должны подавлять в себе веселье, как бы оно ни бушевало в них. Всё вокруг переродилось, сбросило с себя скучный серый тон, наводивший уныние, ожило, пропитанное этим очищающим смехом, который, как солнце, даже и грязь заставляет быть более приличной.
Положив зелёного котёнка на траву, островки которой, пробиваясь между камнями, пестрили тюремный двор, Зазубрина, возбуждённый, задыхавшийся и потный, всё исполнял свой танец.
Но смех уже гас. Его было чрезмерно много, и он утомил людей. Кое-кто ещё истерически взвизгивал, некоторые продолжали хохотать, но уже с паузами… Наконец явились моменты, когда все молчали, кроме напевавшего плясовую Зазубрины и котёнка, который тихо и жалобно мяукал, ползая по траве. Он почти не отличался от неё цветом и, — должно быть, краска ослепила его, связала его движения, — большеголовый, склизкий, он бессмысленно ползал на дрожащих лапках, останавливался, точно приклеиваясь к траве, и всё мяукал…
Погляди, народ крещёный! Ищет места кот зелёный, Бывший рыжий Мишка-кот, Себе места не найдёт!— комментировал Зазубрина движения котёнка.
— Ишь ты, собака, ловко как! — сказал рыжий детина. Публика смотрела на своего артиста пресыщенными глазами.
— Мяукаить! — заявил подросток-арестант, кивая головой на котёнка, и посмотрел на товарищей. Они, наблюдая за котёнком, молчали.
— Что же, он на всю жизнь зелёным останется? — спросил подросток.
— А сколько ему жизни? — заговорил седой и высокий арестант, садясь на корточки около Мишки. — Вот он подсохнет на солнце, шерсть-то склеится у него, он и сдохнет…
А котёнок раздирающе мяукал, вызывая реакцию в настроении арестантов.
— Сдохнет? — спросил подросток. — А ежели бы вымыть его?
Никто не отвечал ему. Маленький зелёный комок возился у ног этих грубых людей и был жалок в своей беспомощности.
— Ф-фу! упарился я! — воскликнул Зазубрина, бросаясь на землю. На него не обратили внимания.
Подросток подвинулся к котёнку и взял его в руки, но тотчас же положил на траву, заявив:
— Горячий весь…
Потом он осмотрел товарищей и жалобно проговорил:
— Вот те и Мишка! И не будет у нас Мишки-то! Пошто убили животную? Тоже…
— Ну, чай, поправится, — сказал рыжий.
Зелёное безобразное существо всё ползало по траве, двадцать пар глаз следили за ним, и уже ни на одном лице не было и тени улыбки. Все были угрюмы, молчали, и все стали так же жалки, как этот котёнок, точно он сообщил им своё страдание и они почувствовали его боль.
— Оправится! — усмехнулся подросток, возвышая голос. — Тоже… Был Мишка… любили его все… За што мучаете? Убить бы, что ли…
— А кто всё? — злобно крикнул рыжий арестант. — Вон он, дьявол, затейник!
— Ну, — сказал Зазубрина примиряюще, — чай, все вместе решились!
И он съёжился, точно от холода.
— Все вместе! — передразнил его подросток. — Тоже! Ты один виноват… да!
— А ты, телёнок, не мычи, — миролюбиво посоветовал Зазубрина.
Седой старик взял котёнка на руки и, тщательно осмотрев его, посоветовал:
— Ежели его в керосине искупать, смоется краска!
— А по-моему, взять его за хвост и через стенку кинуть, — сказал Зазубрина и, усмехаясь, добавил: — Самое простое дело!
— Что-о? — взревел рыжий. — А ежели я тебя самого этак-то? Хочешь?
— Дьявол! — вскричал подросток и, выхватив котёнка из рук старика, бросился куда-то. Старик и ещё несколько человек пошли за ним.