– Похоронил всех заживо? – не удержался Хорек.

– Да, все погибли. Ученый настолько увлекся своей идеей, что, в конце концов, сам и стал первым Палачом. Но сначала убедился, что отвечает всем требованиям.

– Вот псих! – изумился чей-то голос в темноте.

– Ну да, совсем свихнулся, – согласился Ренат. – Семьи и близких друзей у него тоже не оказалось. Он даже на всякий случай убил короля, чтобы трон занял его сын, который вообще ни хрена не знал. Но ученый все равно думал, что секретная нить оборвется уже вскоре после его смерти, и, естественно, не предполагал, что созданный им Закон просуществует столько веков.

– У нас по вечерам рассказывали совсем не такие истории, – заворчал один из «призраков». – Я хочу про мертвецов.

Ему никто не ответил. Или не успел, потому что в этот момент я спросил:

– А кем был тот Палач, о котором ты говорил вначале?

– Кем он был? Он был… бухгалтером. Простым бухгалтером в конторе.

– Моя бабуля тоже бухгалтер, – веско заметил Хорек.

– Прошло уже десять лет, как старый Палач сделал его своим преемником. И еще десять лет перед этим он за ним наблюдал, даже стал его близким другом. Короче, знал о нем все. И решил остановить выбор на нем. Правда, на всякий случай старый Палач держал на примете еще двоих-троих.

– А если бы тот отказался? – спросил Ромка.

– Значит, старому Палачу пришлось бы его убить. Иногда такое случалось и раньше. Но редко, потому что тот ученый, который создал Закон о Казни, хоть и тронулся на своей идее, но был очень умным человеком, и его система выбора преемника почти никогда не давала осечек.

– Клёво… – хмыкнул кто-то.

Мне тоже нравилась история Рената, хотя она совсем и не походила на все те, что я слышал раньше, – даже на его собственные. К тому же Ренат очень редко позволять себя кому-нибудь перебить, а тут… словно он сам желал, чтобы его перебили, провоцировал деталями, словно относился к ней как-то по особенному. Я думаю, он и нас заставил. По крайней мере, тем вечером.

– Только старый Палач нарушил одно правило: он знал, что у его будущего преемника когда-то была семья – жена и сын – хотя и давно развалилась. Жена от него ушла к другому и забрала с собой сына. Потом неожиданно умерла, а отчим отдал мальчика в интернат. Много лет его настоящий отец следил за жизнью сына, пока тот не вырос. Но никогда не общался с ним, только наблюдал издалека. Старый Палач обо всем этом, конечно, знал и все равно остановил выбор на нем. Может быть, потому что ему было уже много лет, и он боялся опоздать, а лучшей замены себе не видел. И вот он привел будущего Палача в подземный лабиринт, чтобы показать дорогу к замку и научить проходить через ловушки и западни. Когда они шли, – а дорога занимала девять часов, – то иногда наталкивались на…

– Мертвецов? – с надеждой вопросил тот же «призрак».

– Миртвицы, миртвицы… – передразнил его другой (впрочем, нет, этого я помню – огненно-рыжий здоровила лет пятнадцати, быстро захвативший главенство после отъезда наших «вождей»). – Да заткнись ты со своими мертвецами! Некрофил долбанный!

Я чуть не влез, дабы обогатить свой словарный запас новым приобретением. Однако сразу сообразил, что моя любознательность явно не ко времени, и просто решил запомнить непонятное слово, чтобы позднее проконсультироваться с Димой или мамой (когда я все-таки задал маме тот вопрос, она сперва окинула меня странным-странным взглядом, а затем ответила, что мне вовсе незачем интересоваться такими вещами).

Ренат терпеливо переждал, пока кончится перепалка между новенькими.

– Да были, были там мертвецы, – успокоил он «некрофила». – Правда, не слишком много. Просто время от времени кто-нибудь случайно находил вход в лабиринт: заблудившийся ребенок, разные пьяницы или кто-то еще. Но никто не мог выбраться обратно живым, потому что все гибли в ловушках или от голода. Раз молодой Палач даже услышал чей-то голос, когда шел к замку на очередную казнь. Это был человек, который заплутал в одном из ложных ходов; их в лабиринте была целая уйма.

– И что, оставил того умирать?

– Конечно, – ответил Ренат. – Он не имел права его спасать, потому что так сразу бы выдал себя. Он не мог сделать этого в лабиринте, ясно?

Ренат ненадолго умолк, затем повел свою историю дальше:

– Когда старый Палач передал ему все знания, то умер в тот же день – бросился под поезд. Якобы свалился на рельсы ненароком, чтобы его исчезновение ни у кого не вызвало подозрений. Ведь кто-нибудь мог догадаться, кем он был, и начать следить за всеми, с кем он общался. А так выходило – обычный несчастный случай.

– А как же разведка? – вдруг усомнился Рыжий. – Неужели даже там не знали, кто Палач?

– Осталась только обычная полиция и тайный отдел, который занимался розыском уголовных преступников. Но Палач-то не был преступником, – без запинки ответил Ренат. – А разведка… фьюи-ить!.. потому как уже давно никто не воевал. Просто иногда находились отдельные люди, которые хотели разоблачить Палача, чтобы прославиться или… или от нечего делать. Но у них ни черта не выходило.

– Ладно, извини, – сказал Рыжий. – Это я так.