Шрифт:
— Нет, сладкая королева, не делай этого!
— Но почему? Почему я не могу доставить тебе то же удовольствие, которое ты доставил мне?
— Потому что сегодняшняя ночь — твоя, ночь твоей радости, твоего наслаждения. Ночь Твоего Блаженства. Я хочу, чтобы ты запомнила ее.
Когда рассвет только тронул серенькое небо и далекий лес на горизонте, а свежий воздух заметно потеплел, они проснулись ненадолго. Лишь для того, чтобы снова любить друг друга. Теперь — медленно, осторожно, не спеша и не изматывая, смакуя вкус поцелуев и никуда не хоронясь.
Как ни странно, и теперь они достигли пика блаженства одновременно, и он длился дольше и ярче предыдущего. А потом Ольга опять заснула, и во сне ей приснилось, что Кирилл Сергеевич признается ей в вечной любви и увольняется со своей странной работы, чтобы поселиться вместе с ней, Ольгой. Навсегда.
Это было так правильно и так хорошо, что она радостно засмеялась во сне, и тот, снящийся ей Кирилл Сергеевич тоже засмеялся, и там, во сне, они снова долго и сладко любили друг друга, а потом заснули. И им приснился сон, как они любили друг друга и заснули, и им приснился сон, что они опять любили друг друга…
12
ВСЕ ТОЧКИ НАД Ё
Все эти дни Ольга и Кирилл провели словно в угаре. Мероприятий, затеянных друзьями-бизнесменами, они практически не видели, на берег не сходили, природой почти не любовались, морской болезнью не страдали.
Ольга была так насыщена любовью, что та уже переливалась через край и заливала мир вокруг нее, окрашивая его в какие-то волшебные, не встречающиеся в природе, радужные, сверкающие и переливающиеся тона. И даже Элеонора, утром вторника встретившаяся Ольге на палубе, показалась ей неожиданно симпатичной и доброй, даже захотелось сказать ей что-нибудь приятное.
— Доброе утро! Я за вас очень рада, Элеонора Константиновна. Петечка очень умный. И красивый. С ним приятно выходить в свет. Еще он готовит прекрасно. Яичницу… Одним словом, вам повезло с ним, а ему с вами. Классическая пара — молодой любовник и…
Ой-ей-ей! Ольга прикусила язык. Видимо, в воздухе витали чары зловещей Анфисы Бромберг, не иначе. Зачем ее понесло в прикладную психологию? Элеонора медленно меняла цвет с розового на свекольный, и Ольга не выдержала, махнула рукой и сбежала в каюту к Кириллу.
Элеонора же ввалилась в свою каюту и рявкнула с порога:
— Выметайся!
Петечка подпрыгнул в кресле, где прикорнул после бессонной ночи.
— Кроличек, я…
— Собирай свои манатки и выметайся, придурок с глазками. Кают свободных полно, до Кошкина посидишь там. Ты мне надоел!
— Элечка…
— Какая я тебе Элечка, идиот! Здесь же все уверены, что я тебе в бабушки гожусь!
— Но Кошкин…
— Прекрасный русский город. Отличное писчебумажное производство. Две маршрутки. Ресторан «Басни Крылова». Вокзал постройки девятнадцатого века. Электричка на Москву. Все ясно?
— Но…
— Что, альфонс, денег захотел? Надо было у Ольги своей распрекрасной тянуть, а ты раскатал губы, решил, что старуха заплатит больше!
Петечка выпрямился. В красивых голубых глазах блеснул незнакомый Элеоноре огонек. Петечке вспомнился горячий и искренний Тиребеков, размахивающий руками на его просторной кухне…
— Все можна, панимаешь?!! Денги, квартира, машина — жина даже можна отдать! Только нельзя честь свою мужскую! Савсем!!!
Петечка слегка наклонил голову, расправил плечи, неслышно щелкнули невидимые шпоры.
— Честь имею, Элеонора Константиновна. Всего доброго. Счет за билеты пришлите мне домой.
И вышел, ощущая себя если и не поручиком Голицыным, то уж корнетом Оболенским — наверняка.
Впрочем, на пристани Кошкина — крошечного городка на берегу великой реки — вся решимость Петечки увяла и куда-то делась. Он робко оглядывался по сторонам, ощущая себя белым путешественником, случайно забравшимся в самое сердце Африки и с горечью обнаружившим, что в этой деревне живут люди, возможно хорошие, симпатичные, но, к сожалению, практикующие человеческие жертвы и каннибализм…
Петечка в отчаянии повернулся — и неожиданно для себя увидел Ольгу. Его бывшая подруга, еще недавно такая невероятно красивая и счастливая, сейчас мчалась куда-то, и глаза у нее были абсолютно невидящие, а лицо — зареванное и несчастное.
Петечка в смятении посмотрел на трап — возле него, у самого борта, стоял Кирилл, спутник Ольги.
Пароход загудел, трап с грохотом пополз в люк, и Петечка удивился, почему Кирилл не предупредит капитана насчет Ольги, ведь она же не успеет вернуться…