— Прелесть. — Она прижала букет к груди. — Спасибо. — Она не сводила глаз с его лица, лака он возвращался в прихожую и затворял дверь. — Что-нибудь не так?

— Шутишь? Сосчитай.

— Девять.

— В честь девяти пунктов, — объяснил он. — Вот это излучение!

— Так я и думала! — Они поприжимались друг к другу щеками, поцеловались — целомудренно. — Спасибо, милый, они просто прекрасны. — Розмари опустила лицо в лепестки.

— У тебя волосы другие, — заметил Энди, расстегивая молнию на куртке.

— Тебе нравится? На Эрни нашло вдохновение. — Она повертела головой.

Он посмотрел, сощурясь и свесил голову набок, и сказал:

— М-м… Надо чуточку привыкнуть.

— А мне нравится. — Пока он сбрасывал куртку, Розмари отворила дверь в кухню. — Где тебя носило весь день? — Она открыла буфет.

— Мэр всю нашу компанию отправил на, самолете, в Олбани, — ответил Энди, — упрашивать губернатора насчет финансирования больницы.

Розмари достала вазу из резного стекла.

— И ты был в этой одежде?

— Ага, — кивнул он. — Губернатор чуть не лопнул от злости.

Мать и сын улыбнулись друг другу. Прислонясь к кухонному столу, он смотрел, как она ставит розы в вазу.

— У меня на сегодняшний вечер было кое-что назначено, но я отменил. Не махнуть ли в кино?

— Не могу. — Розмари выпрямила спину, искоса посмотрела на него. И пояснила, расправляя букет в вазе:

— Мне сегодня ораторствовать. Правда, недолго.

— Хотелось бы послушать, — сказал Энди.

— Поехали со мной. Только Джо повезет меня на своей машине. Она, кажется, двухместная.

— Трехместная.

Розмари опустила в вазу шланг и, наполняя ее водой, посмотрела на сына.

— Одно условие.

— Какое?

— Никаких «старичок», «старина», «дружище», — потребовала она. — Ни одного за весь вечер!

— Что ты имеешь в виду? Я не…

— Энди! — вытирая вазу, сказала она. — Не притворяйся! Ты, прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Ладно.. — Он направился к телевизору. — Ладно, ладно…

— Я полила в комнату. — Розмари переставила вазу на кофейный столик. — Хочу отдохнуть и кое-что записать. Если хочешь посидеть, в холодильнике половина пирога с ветчиной и швейцарским сыром. А хочешь, забери с собой. Я часам к шести что-нибудь закажу. Джо подойдет к половине восьмого.

— Ван Бурена показывают. — Энди с пультом дистанционного управления стоял перед телеэкраном. — Слышишь? Он вырезал из своей зажигательной речи все огнестрельное.

— Из-за ролика? — спросила Розмари.

— Да уж, следит за опросами.

На фоне небесной синевы Майк ван Бурен в ковбойской шляпе дышал инеем на несколько «журавлей».

— Сторонам не мешало бы чуток поостыть, верно я говорю? Вот что решили «Истинные Сыновья Свободы»: если их не будут «грузить», они, может, и передумают насчет зажжения свечей. Похоже, благодаря мудрому и сердечному посланию Розмари, ну и, конечно, Энди, мы снова объединяемся в нацию.

Энди хлопнул себя по груди и вскричал:

— Конец моей карьере! Розмари сказала со смехом:

— Господи Боже! Он сдвигается к центру! Из-за нас он станет следующим президентом. Энди рассмеялся и переключил канал:

— Этому не бывать, я тебе обещаю.

— Ты никогда не разбирался в политике.

— Сейчас можешь мне поверить.

Глава 12

Весь вечер творилась какая-то чертовщина. Пожалуй, только выступление прошло благополучно. Аудитория, вопреки ожиданиям Розмари, оказалась маленькой — около тридцати молодых мужчин и женщин, артистов и их друзей. Правда, в недостатке ответственности и целеустремленности их было не упрекнуть, они вели себя так, будто все наравне с Розмари участвовали в публичном чтении, репетиции или хэппенинге. Театр располагался в четырехъярусном зале на первом этаже особняка, сцена уступала размерами амфитеатру «БД». Попытка втиснуть на такие крошечные подмостки «Лютера», даже максимально урезанного, — настоящий вызов обстоятельствам. Должно быть, внучка Дианиной подруги не из робкого десятка. Розмари ее не увидела — по словам помрежа Фила, бедняга легла в сент-винсентскую клинику лечить отошедшую сетчатку.

Благодаря содействию телефонной справочной службы Нью-Йоркской публичной библиотеки Розмари удалось дословно цитировать Томаса Пейна[24] и Томаса Джефферсона[25]. Ее проповедь, адресованная новообращенным Зажигателям Свечей, заслужила бурные аплодисменты, после чего все толпились вокруг Розмари, просили автографы, и поздравляли, и говорили, что она прекрасно выступила и тому подобное. Энди сидел в последнем ряду на складном пластмассовом стуле, скрестив вытянутые ноги, сложив руки на груди и опустив голову. Джо, сидевший рядом с ним, улыбнулся Розмари и пихнул Энди локтем в бок.

Чертовщина творилась до и после.

Сначала в нескольких кварталах восточное на Кармин-стрит возник пожар — достаточно серьезный, чтобы привлечь к себе все ближайшие мобильные бригады телевидения.

В восемь тридцать, когда Фил сказал, что ждать больше нельзя и они будут сами записывать собрание на видеопленку, и все расселись, и он поднял руки, призывая к тишине, — приехали полицейские машины.

И грузовик с подразделением саперов и собаками.

Оказывается, позвонил некий представитель организации со странным названием «Лютеране против Лютера» и взял на себя ответственность за взрыв бомбы, назначенный на девять часов. Голос был женский, вдобавок записанный на пленку. С вероятностью девяносто девять процентов это была ложная тревога, но пришлось немедленно эвакуировать здание и обыскать его от подвала до крыши. Извините, что поделаешь.