Вавилонский тяжелый плуг. В плуг запрягали от одной до четырех пар волов. Его обслуживали пахарь, погонщик и сеятель, сыпавший семена в тростниковую трубку у плуга, по которой они падали в борозду.

Уход за посевом состоял в прополке, рыхлении почвы, поливе, охране от птиц и газелей, онагров [онагр — вид диких ослов, водящихся в Передней Азии] и саранчи. Вавилонские поля удивляли иноземцев, в частности греков, своей чистотой: на них не было ни кустарника, ни сорняков. Как только появлялись всходы, земледельцы дважды косили их, а затем травили скотом, для того чтобы злаки кустились и росли в колос, а не гнали в лист.

Ячмень созревал в мае — начале июня (в месяце айяру, по вавилонскому календарю). Несколько позже поспевали полба и пшеница. Чеснок же убирали в апреле. Жали серпами как древними, глиняными с кремневыми зубцами — вкладышами, так и металлическими, железными. При этом срезали только колосья: солому убирали отдельно. Молотили с помощью скота, гоняя его по току, устланному колосьями. Применялась также молотильная доска, нижняя сторона которой была утыкана острыми камнями. Зерно провеивали, подбрасывая лопатками на ветру, а затем ссыпали в зернохранилища — специальные амбары или просто в зерновые ямы. Из зерна на ручных жерновах и зернотерках приготовляли муку. Из нее пекли хлеб в виде лепешек, напоминавших кавказский лаваш. Зерно шло также на приготовление крупы и пива (сикеры). Его использовали и как корм для скота.

Реконструкция ирригационной системы, о которой шла речь выше, оказала огромное влияние на зерноводство. В Вавилонии исстари под ячмень и другие однолетние культуры отводили заливные земли. Ежегодные разливы рек давали не только влагу, но и естественное удобрение в виде речного ила. В VI в. до н. э. этому пришел конец и возникла проблема искусственного удобрения полей.

В Вавилонии и особенно в Ассирии на высоких полях, которые не затоплялись во время паводков, давно практиковалось двуполье. Ныне эту систему пришлось распространить и на низкие поля. Вместе с тем в практику начало входить и трехполье. О том, как оно выглядело в Вавилонии, можно судить по следующему примеру: арендаторы храмового имения обязались платить ренту «за 865 курру 1 пан 4 суту (1150,8 га) земли обработанного имения, в котором ежегодно в течение трех лет под пахоту обрабатываются по 288 курру 1 пан 4 суту (383,4 га) земли». Таким образом, вавилонское трехполье в отличие от настоящего, средневекового, не знало севооборота; при нем под паром ежегодно оставалось две трети, а не треть обрабатываемой земли.

Двуполье и трехполье ежегодно исключали из обработки от половины до двух третей земли. Уже по этой причине их могли практиковать только крупные хозяйства, например храмовые. В них двуполье и трехполье сочетались с животноводством: земля, находившаяся под паром, служила выгоном для скота. Кроме того, крупные хозяйства употребляли в качестве удобрения навоз, запасы которого создавались благодаря стойловому содержанию скота, издавна известному в Вавилонии. Такие хозяйства теперь получили возможность выращивать на пойменных землях по два урожая в год.

Совсем иначе изменение ирригационного режима отразилось на мелких хозяйствах. Их владельцы не могли из—за малоземелья применять ни двуполье, ни тем более трехполье. Они не имели достаточного количества скота, чтобы удобрять землю навозом. Зерновые культуры стали для мелких хозяйств невыгодными. Эти хозяйства были вынуждены переходить к садово — огородным культурам и, прежде всего, к выращиванию фиников и чеснока.

Финиковая пальма — двудомное растение: на 60–70 женских плодоносящих растений требуется одно мужское. Поэтому пальму разводят черенками, а не выращивают из косточек. Через пять лет после посадки черенок вырастает во взрослое дерево и начинает плодоносить. Пальмы, которые нуждаются в средне — годовой температуре — 23 °C и большом количестве влаги, сажали по берегам арыков. И это тоже влияло на отмеченную выше конфигурацию вавилонских земельных участков — узких и длинных, вытянутых вдоль арыков.

Для обработки садов и огородов на малых земельных площадях рабочий скот и плуг обычно не требовались. В арендных контрактах на эти виды угодий иногда прямо запрещалось употребление плуга. Землю обрабатывали здесь мотыгой, кетменем и лопатой.

В Вавилонии с глубокой древности применялось искусственное опыление финиковых пальм, которые Геродот описывает так: «Плоды (т. е. цветы — В. Б.) так называемых у эллинов мужских пальм привязывают к плодоносящим пальмам, чтобы оса вошла в плод (т. е. в цветок — В. Б.) и содействовала его созреванию и чтобы плод не отпадал».

Финики созревают в октябре — ноябре. Их собирали на особое огороженное место, называвшееся «хацару», и сортировали. Тут же обычно производился расчет между землевладельцем и арендатором. «Финики, величиной примерно равные тем, которые можно видеть и у эллинов, — рассказывает Ксенофонт, — откладывались для населения, а для господ откладывались финики отборные, удивительные по красоте и величине, и по цвету нисколько не отличавшиеся от янтаря». Помимо фиников, пальмы давали много побочных продуктов: стебли, употреблявшиеся в качестве шестов; недозрелые плоды — паданцы, шедшие в пищу людям и на корм скоту; волокно, используемое для изготовления разнообразных плетеных изделий; стволы пальм, ценившиеся как деловая древесина; пальмовую капусту и молодые побеги, служившие пищей; косточки, применявшиеся кузнецами вместо угля, а в размягченном виде скармливавшиеся скоту; сухие ветки и кисти, освобожденные от плодов, которые шли на дрова, и т. д.

Сами финики употреблялись и свежие, и сушеные; из них приготовляли мед, сикеру, уксус и множество других продуктов.

Финиковая пальма любит простор и свет. Между деревьями оставляли большие пространства. Обилие солнца позволяло сажать на них фруктовые деревья и ягодные кусты, разбивать огороды и даже сеять ячмень, полбу и пшеницу. При садово — огородной культуре земля использовалась более производительно, чем при зерновой. Это была наиболее интенсивная форма земледелия в Вавилонии.