Но эта потребность (Какой я? Как меня воспринимают? Чем я отличаюсь от других?) существенно преображается именно в подростковом возрасте. К этой поре у подростков возникает особая форма самосознания — рефлексия, то есть способность к самоанализу, психологической «раскладке» себя самого. Многие ребята увлекаются дневниками, где въедливо, скрупулезно анализируют и каждый свой поступок, и каждое слово и действие тех, кто для них значим. Дневниками этими их авторы, как правило, очень дорожат: если кому-то будет разрешено их прочесть — это знак высочайшего доверия. Но ведутся они прежде всего для себя, для самопознания.

Мы предлагали школьникам задать три любых вопроса психологу. В четвертом-пятом классе такое задание либо ставило ребят в тупик, либо вызывало самые разные и диковинные вопросы: от «как научиться быстро готовить уроки» или «можно ли смотреть телевизор после девяти часов» до «есть ли душа у кошки?»

У четырнадцати-пятнадцатилетних вопросы гораздо более сложны: «как узнать свой характер?», «может ли психология научить понимать людей?», «как преодолеть в себе лень и неаккуратность?» и т. п. Когда же просишь их рассказать, какими они себя видят и какими хотят стать, они исписывают целые страницы, отмечая у себя множество недостатков и часто очень мало достоинств. Такая сверхкритичность иногда оборачивается вечным недовольством, направленным и на себя, и на других.

Но тут следует сделать одно чрезвычайно важное, на наш взгляд, замечание. Интерес подростка к самому себе, настойчивое самокопание кажутся взрослым не всегда полезными, не приносящими видимых положительных результатов. Возможно, в каких-то случаях так и бывает. Но вот что обнаружилось в наших исследованиях. Оказалось, что подростки, у которых не было заметно такой выраженной потребности в самопознании, очень часто «застревают» на каком-то этапе личностного развития, у них не обнаруживается достаточно заметной его динамики. У некоторых подростков это даже приводило в старших классах к стойкому снижению познавательных интересов.

Нет, потребность в самопознании, какой бы «бесплодной» она на первых порах ни казалась, крайне необходима для развития личности! Едва ли результатом такого самопознания окажется немедленное преодоление всех недостатков; его действие долговременно — оно, если можно так сказать, даст пищу корням того дерева, которое будет плодоносить много лет.

Другая важнейшая и по-новому проявляющаяся в подростковом возрасте потребность — это потребность в самоутверждении.

Нередко замечается только одна ее сторона. Педагогически просвещенные родители уже знают, что наиболее значимы для подростка сверстники («референтная группа»), что самоутверждение в этом возрасте часто идет за счет внешних форм: одежды (пресловутые «лейблы», майки, «бананы»), особого жаргона, танцев и даже походки.

Все это действительно так. Но не побоимся сказать: подростку не менее важно утвердиться в мире взрослых, стать не таким, как взрослый, а стать таким, с которым считаются взрослые.

По мнению В. А. Сухомлинского, подросток не отрицает требований взрослых, однако оставляет за собой право выбора собственного идеала, которому он хотел бы соответствовать. Подросток выбирает свои идеалы — иногда мучительно. Иногда — всю жизнь: бывают и «вечные подростки». Знаменитый и психологически очень точный роман Ф. М. Достоевского «Подросток» — не о трудном возрасте (в романе герой его давно из этого возраста вышел), а о психологии подростка, определяющегося в жизни, о поисках своего «я», своего идеала взрослого.

И в тех случаях, когда подросток находит такого взрослого, какая яркая привязанность, подлинная влюбленность окрашивают его отношение к нему! И тогда-то в полной мере и проявляется потребность подростка утвердиться в его глазах, соответствовать его требованиям. Как утверждает В. А. Сухомлинский, и у подростка есть стремление быть хорошим в глазах окружающих, но в том, и только в том случае, если эти окружающие заслуживают, по его мнению, уважения. Бывают и случаи откровенного и полного негативизма, которые иногда почему-то считают характерными для подросткового возраста. Но то обстоятельство, что они не так уж редки, вовсе не указывает, что они естественны.

Обе эти потребности соединяются и развиваются в новой, очень остро и заметно проявляющейся у подростка потребности в самовоспитании.

Опираясь на эту потребность, только и можно помочь подростку сформировать умение управлять собой, создавать волевые привычки. Именно потребность в самовоспитании служит тем плацдармом, на котором можно развернуть самые серьезные сражения за личность подростка.

Однако тут с самого начала возникают сложности. Подросток хочет изменить себя, и на вопрос анкеты «Пытались ли Вы в понедельник начать новую жизнь» практически все отвечают безоговорочно: да, много раз. Подросток намечает планы самовоспитания, которые во многих случаях невыполнимы уже с самого начала. Он хочет сбросить с себя «ненавистную шкуру детства» (именно так выразился один из обследованных нами подростков), чтобы начать новую жизнь другим, лучшим человеком, но отступает, иногда так и не начав борьбы. Или не зная, как ее начать.

Эта страстная, бурно выражающаяся потребность в самовоспитании, не минующая практически ни одного подростка, сама по себе, без помощи взрослых редко приводит к сколько-нибудь серьезным изменениям. Подросток зачастую беспорядочен, хаотичен в своем стремлении к самосовершенствованию. По нашим данным, в седьмом классе только 0,3 процента подростков имели сколько-нибудь определенные, посильные планы самовоспитания. Однако измениться, стать лучше хотят все они.

Как видим, подростковый возраст — благоприятная пора для воспитательных воздействий взрослых. Их задача — суметь направить подростка таким образом, чтобы его потребность в самовоспитании реализовалась действительно в новых способах поведения и деятельности, в новых волевых привычках. О том, как родителям руководить самовоспитанием подростков, и пойдет речь в следующих беседах.