— Ладно, потом разберемся, — Гранцов встал. — Пошли домой.

— Это не так просто, — сказал Добросклонов, собирая бумаги в папку. — Я квартиру им отдал. Оставил в залог.

— Кому?

— Да «академикам» этим. Вычислителям. Ладно, лучше не спрашивай о них, — вздохнул Гошка. — Это такое, брат, страшное дело… Как бы я хотел ничего о них не знать. И главное, чтобы они обо мне ничего не знали. Но они знают все. Про всех.

Гранцов взялся за спинку кожаного кресла, в котором сидел брат, и выкатил его из-за стола. Выключил компьютер и принялся отсоединять его.

— Это эвакуация? Или мародерство? — поинтересовался Добросклонов, кружась и катаясь в кресле по кабинету. — Учти, я должен оставить им офис со всеми потрохами. В идеале, конечно, в углу должен стоять полный холодильник, на подоконнике — горшочки с цветами, под потолком — чешская люстра, а на люстре должен висеть я. С объяснительной запиской в зубах.

— Так, — сказал Гранцов. — Даю тебе час. Я пошел за машиной. Собирай все нужные документы и вещи. Жить будешь у меня. Гарантирую чистоту и трехразовое питание.

— Спасибо. Но это бесполезно. Я не могу прятаться от них всю жизнь. Надо делать то, что тебе говорят более сильные. Таковы правила игры.

— Осталось пятьдесят девять минут.

— Оставь ты свои солдафонские штучки, — Гошка нехотя выбрался из кресла. — Думаешь, я продамся за трехразовое питание?

— Прибавь свежий воздух и приятное общество, — сказал Гранцов. — А если будешь хорошо себя вести, получишь увольнительную.

— Подожди, Дим. Ты это серьезно? Как, по-твоему, я найду деньги, если буду сидеть в какой-то глухомани?

— Телефон тебя устроит? Интернет тебя устроит? А до города час езды — это тебя устроит? Собирайся, я уже все решил.

— Решил! Он решил! А ты уверен, что решил правильно? Думаешь, там нас не найдут? Так ты ошибаешься. Они найдут нас везде. Под землей, под водой, на Луне. Поэтому я и не убежал до сих пор. Нет, поверь, твою базу они вычислят за пять минут.

— Маловероятно. Хотя, конечно, при нынешней коррупции все возможно, — нехотя согласился Гранцов. — Но даже если они сунутся на базу, то получат сокрушительный отпор. Это во-первых. А во-вторых, даже на базе они нас не найдут. Есть еще тайные партизанские тропы, о которых не знает вообще никто.

— Ты зовешь меня в партизаны?

— Шумел сурово Брянский лес! — пропел Гранцов и встряхнул брата за плечи, но тот замотал головой и попытался вырваться.

— Это невозможно! Ты ломаешь весь мой план. Давай все оставим, как договорились. Ты ждешь меня здесь, я через три дня возвращаюсь… Пойми, я же не могу Регину тут одну оставить!

— Почему?

— Ей некуда идти! Ее квартира тоже у них.

Гранцов ненадолго задумался. Одно дело — спрятать в лесу от «наезжающих» аферистов родного брата, и совсем другое дело — брать на себя ответственность за совершенно незнакомую женщину.

Но сейчас База казалась ему самым безопасным местом на свете. И он сказал:

— Найдется местечко и для твоей Регины.

Добросклонов странно улыбнулся, вздохнул и перекрестился:

— Ну, брат, поступай как знаешь.

Гранцов захлопнул блокнот и глянул на светофор. Оказывается, уже зеленый. И давно, судя по нервным гудкам сзади. Он помахал рукой, извиняясь, и проскочил на моргающем зеленом через перекресток.

Тяжелая это работа — ездить по городу, прожив в лесу безвылазно всю зиму и весну.

Он пропотел насквозь, пока добрался до офиса.

— Ну и агрегат, — сказал Добросклонов, легонько пнув колесо «уазика». — На таком доставляют в вытрезвитель.

— А мы примерно туда и едем, — сказал Гранцов.

— А номер-то, номер, «00–07»! — восхитился Гошка. — Три нуля означают власть, а семерка вообще твое число. Номер для тебя гармоничный.

— Для меня сейчас гармоничны не три нуля, а два, — сказал Гранцов.

— То есть я должен проводить тебя в туалет?

— Сам дойду. И еще мне надо отзвониться на базу. Хочу предупредить, что везу людей.

Набирая номер базы, Гранцов не сомневался, что Борис Макарович разрешит приютить Гошку с Региной, но все-таки хотел договориться обо всем заранее.