У Катрин Денев на протяжении всего фильма лишь несколько сцен, но она все равно занимает в нем важное место – вещь довольно редкая у Мельвиля, которому больше интересны мужчины и их «проблемы». Только в картине «Священник Леон Морен» он дал когда-то большую роль Эмманюэль Рива и не менее важную Симоне Синьоре в картине «Армия теней». Свои сценарии Мельвиль писал, имея в виду героев сильного пола. В данном случае такой фигурой является Кольман, каким его рисует Ален Делон: сильный и омерзительный в своей абсолютной нечувствительности к боли ближних. Для него главное – достойно выглядеть в глазах начальства. Попав в двусмысленную ситуацию – между приятелем, оказавшимся гангстером, и тем, что призвано называть долгом, профессиональным долгом полицейского, он постарается любым путем выйти из нее.

В руках Мельвиля Делон снова проявил лучшие качества своего таланта, играя рутину полицейской профессии. Его Кольман так же немногословен, как Джефф Кастелло. Фильм начинается закадровым голосом Кольмана-Делона: «Каждый вечер я совершал объезд Елисейских Полей. Но настоящая работа начиналась после полуночи, когда я пользовался всеми правами для выполнения своей миссии». Он все время в действии, осуществляя эти свои «права». Когда ему звонят в машину, Кольман неизменно спрашивает: «Где?» и произносит: «Позвоню позднее». Это честолюбец, которому невыносима мысль о поражении. Такой характер очень близок Делону-человеку, и Мельвиль хорошо это почувствовал, дав ему роль, которая позволила актеру быть столь органичным на экране. В данном случае он даже набрал лишние пять кило, чтобы не походить на сухого и жилистого «самурая».

Бернар Виоле рассказывает в своей книге о Делоне, что актер и режиссер расстались не в лучших отношениях. Ален полагал, что его роль будет более значительной, а режиссер излишне долго, по его мнению, описывал «подвиги» грабителей. Сам Мельвиль (на мой взгляд, в запальчивости) говорил, что он устал бороться с делоновскими штампами. Но тут в их отношения внезапно вмешалась Судьба. 2 августа 1973 года, уже готовясь приступить к съемкам нового фильма под названием «Контр осведомитель», Жан-Пьер Мельвиль скоропостижно скончался от обширнейшего инфаркта за столом одного из ресторанов. Никто и не догадывался, что этот обычно выдержанный человек в неизменных темных очках и стетсеновской шляпе, с сигарой в зубах, был серьезно болен.

В своих воспоминаниях журналист Франсуа Шале писал: «В личной жизни Жан-Пьера Мельвиля Ален Делон занимал особое место. Он был для него идеалом мужчины в физическом, и в моральном смысле. Даже, возможно, и в аморальном! Если бы Мельвиль не был Мельвилем, он хотел бы быть Делоном. Мне кажется, что в известной мере он им и был: скрываясь в Марселе во время оккупации, он ходил по тонкой грани, отделяющей Добро от Зла, сам не зная, чему отдать предпочтение. Любому мужчине известно желание испытать на себе колдовство, способное внезапно сделать его ангелом в обличии дьявола или демоном с ангельским ликом. Ален Делон с его пылкой натурой и повадками дикой кошки, сулившими ему победы над женщинами, преображался на глазах восхищенного режиссера, как преображается пустыня, когда в ней внезапно обнаруживают нефть. Подчас не обходилось без скандалов. Именно с Делоном Мельвиль снял больше всего фильмов. Когда же он стал часто повторять, что тот никудышный актер, ему в конце концов перестали верить. Но именно так завоевывается уважение. И хотя меня бесит неспособность Делона понять, что его окружают не только влюбленные с первого взгляда люди, я никогда не поверю, что Мельвиль мог оборвать все связи с человеком, которого превратил в самурая и тем прославил их обоих. Для этого пришлось бы проткнуть ему тело насквозь самурайским мечом».

Из трех снятых ими совместно с Делоном фильмов последний, «Полицейский», не имел того успеха, на который оба рассчитывали. Но Мельвилю это было уже все равно…

Мельвиль в начале 70-х годов не был единственным режиссером у Делона-актера и продюсера. Он охотно работает и с другими. В частности, с Пьером Гранье-Деферром они сделали «Вдову Кудер», где его партнершей впервые была Симона Синьоре.

Сценарий был написан по роману Жоржа Сименона, одному из тех, которые принято называть «трудными», словно другие романы о Мегрэ – «легкие». Впрочем, и в этой картине о деревенских нравах присутствуют элемент саспенса и смерть главного героя, которые придают фильму некоторую связь с поларами. Но, несомненно, главный сюжетный узел фильма – роман молодого Жана Лавиня (Ален Делон) и Тати, вдовы Кудер (Симона Синьоре), и все то, что эта неожиданная связь с немолодой, но не потерявшей вкус к жизни женщиной порождает в ее семье.

…Бежавший с каторги и располагающий подложными документами, Жан Лавинь находит убежище и работу у вдовы Кудер. До появления Лавиня та явно жила со свекром. Она быстро становится любовницей своего рукастого и весьма привлекательного работника. Разумеется, Жан не может не обратить внимания на молоденькую служанку с соседней фермы Филиси (Оттавия Пиколо). Обе женщины, такие разные, каждая по-своему привлекательны для этого сильного мужчины. Он не скрывает от Тати своих отношений с Филиси. Но не видит, что для нее их отношения – не случайная связь, а любовь – последняя в ее жизни.

В чем-то следуя в этом романе (действие в котором происходит в 30-е годы, в эпоху Народного фронта) традициям французского крестьянского романа (в том числе и Золя), Жорж Сименон показывал меркантильность французского крестьянства. Ненавидя вдову Кудер за ее независимый нрав, родственники покойного мужа ищут повод ей напакостить. Для этого они используют ее свекра, который, несмотря на глухоту, подслушал разговор Тати с Жаном и узнал, что тот бежал с каторги. Помогает им и Фелиси, хотя ей нравится Жан и она охотно спит с ним. Враги Тати Кудер не станут стесняться в средствах погубить Лавиня. Они сообщат о нем жандармам. Устроив настоящую осаду дома вдовы Кудер, те убьют их обоих. Фильм заканчивался строчкой романа: «В 1922 году Жан Лавинь, сын врача Даниеля Лавиня, расправился с двумя государственными служащими. На вопрос судьи, почему он так поступил, тот ответил: „Да просто все мне обрыдло“. Лавинь Делона лишен этих черт анархиста начала 20-х годов. Он совсем другой, более земной и понятный. Ален Делон, как обычно, прекрасно работал с предметами – косил, жал хлеба, налаживал купленный Тати инкубатор. Он впервые предстал на экране с небольшими усами, которые, впрочем, перед гибелью своего героя сбреет.

Симона Синьоре писала в своих мемуарах, что авторы фильма, существенно отойдя от «буквы» романа Сименона, тем не менее стремились сохранить его дух. Ей хорошо работалось с Делоном, хотя, заметила она, «я ненавижу оружие и мои политические убеждения совершенно иные. Его друзья не являются моими. Это безумец, но нежный безумец, который любит разыгрывать матерого бандита, и это благородный безумец. Мы были счастливы, работая вместе. Другого Делона, занимающегося скачками и бизнесом, я не знаю…».