Ольга опешила:

– А ты тут при чем?

– Не могу же я ее бросить! – огрызнулась я.

– Так пусть разуется, и дело с концом!

Я покачала головой. Пришлось терпеливо объяснять, как я нашла эту девушку. Можно сказать, случайно, просто потому, что ходила проверять ловушки для неприкаянных душ. Она сидела на камне и смотрела на свои разбитые ноги. Я вернула ее на дорогу, но дальше она должна идти одна.

– Так что же делать? – выслушав меня, спросила Ольга.

– Есть один способ, он должен сработать. Попытаюсь поговорить с ее родственниками.

– Ты знаешь, кто они и где живут? – удивилась Ольга.

– Разумеется...

– Я с тобой! И не вздумай меня останавливать!

Труднее всего объяснять незнакомым людям цель своего визита, особенно если это цель такого рода.

Пока мы разыскивали дом, где жили родители покойной, я все время думала, что скажу им? «Здравствуйте, ваша дочь просила передать, что ей необходима удобная обувь...» Интересно, сразу с лестницы спустят или все-таки выслушают, а только потом вызовут «Скорую помощь» или милицию?

– Не волнуйся, я все беру на себя, – успокаивала Ольга.

На наш звонок дверь почти сразу открылась. На пороге стояла седая женщина с измученным лицом.

Ольга подалась вперед, поздоровалась и заговорила, чуть гнусавя, пыталась придать голосу скорбное выражение, что ли...

– Мы только сегодня узнали, ах, как же это тяжело... я и моя подруга, – она толкнула меня локтем в бок, – мы хорошо знали вашу дочь, особенно она. – Меня снова толкнули.

– Да, нас многое связывало, – запинаясь, произнесла я.

Женщина посторонилась, давая нам пройти.

Усадила на диван, достала альбом с фотографиями: вот Леночка совсем маленькая, а здесь ей четыре годика, это в садике на утреннике... школа, выпускной, это она на первом курсе...

Как же мучительно сидеть в чужой квартире с занавешенными зеркалами и пытаться расположить к себе мать умершей.

Она много говорила, слова буквально лились потоком.

– Сегодня третий день, я понимаю, надо как-то смириться, но, знаете, так неспокойно на душе, так болит все! – говорила она. – Мне бы хотелось увидеть ее во сне, спросить, как там? Но она почему-то не приходит.

Я не выдержала:

– Ко мне приходила.

– К вам? – встрепенулась женщина. – И что же, что же? – Она схватила меня за руку, уставилась сухими глазами. Ждала.

– Знаете, возможно, вам покажется странным, но она просила удобную обувь.

Женщина замерла на секунду, а потом вдруг закивала часто-часто:

– Да-да-да! Понимаю! Туфли! Видите ли, мы похоронили ее в любимых туфлях... а ведь там... ей наверняка неудобно.

Я осторожно промолчала.

– Я думала об этом, представляете?

Я кивнула.

– И больше она ничего не сказала?

– Нет.

Женщина вскочила, нервно прошлась из угла в угол:

– Как же быть? Отнести пару тапочек на могилу?..

Ольга и тут нашлась:

– Может, я сейчас глупость скажу, но, знаете, мне бабушка рассказывала: у них в деревне был такой обычай – когда приходили умершие и просили о чем-нибудь, то родственники передавали просимое с другим умершим.

– Как это? – не поняла женщина.

– В вашем доме сегодня кто-то умер, – подсказала я.

– Ах да, старушка из соседнего подъезда.

– Надо положить ей в гроб обувь для вашей дочери. Та получит.

– Вы уверены? – растерянно переспросила женщина.

– Абсолютно. Только поторопитесь, – мне надоело ходить вокруг да около. – И еще, ваша дочь непременно даст о себе знать, это я вам обещаю.

– Я все сделаю, да-да-да, у Леночки были чудесные мокасины, легкие, крепкие... пожалуй, они годятся... Не совсем подходят к платью, ну так что же, не в красоте дело, а в удобстве... – лепетала она, суетливо роясь в шкафах. Найдя, повернулась ко мне, прижимая обувную коробку к груди, спросила испуганно: – Может быть, вы сходите со мной?

Я покосилась на Ольгу, у той глаза на лоб полезли. Видимо, представила, как мы сейчас втроем будем уговаривать родственников усопшей старушки. Но как я могла отказать?

– Ладно, – пробормотала я. Женщина бросилась к дверям. Мы потопали за ней.

– По-моему, перебор, – шепнула Ольга.

– Я разберусь! – стиснув зубы, ответила я. Затем забрала у женщины коробку.

В квартиру старушки мы вошли беспрепятственно. Дверь распахнута настежь, суетятся какие-то люди, гроб с телом на столе, все как полагается.