Наконец, раздевшись, Баратов подошел к ней. Ирина по-прежнему смотрела ему в глаза. Он разозлился. Ни одна женщина так себя не вела. Почему она не кричит? Неужели не понимает, что сейчас будет.

— Зачем? — неожиданно спросила Ирина. — Я же пришла сама. Зачем тебе это нужно?

Рассказать ей историю своей жизни? Как погиб отец; как его самого заразила Тина; как у матери не хватало денег на дорогие лекарства; как ему изменяла Катя; что случилось с ним во время службы в Таджикистане… Это будет долго — и неправда. Он сам этого хотел. Ему доставляло удовольствие ощущение его силы.

Он неловко лег рядом, все еще надеясь, что она будет дергаться, кричать, плакать, умолять о пощаде. Но она молчала.

— Делай что хочешь, — тихо предложила она, — только не убивай. У меня мама больная лежит, она меня ждет. Только не убивай.

Баратов понял, что она не будет кричать. Раздвинул ей ноги, наваливаясь всем телом. Ирина легко застонала. Если она не будет дергаться, у него ничего не получится.

— Давай, — сказала она, — только осторожно. Это у меня в первый раз.

Напрасно она это сказала. Теперь у него тем более ничего не получится. Он поднялся и сел рядом с ней на кровати.

— Что? — спросила она. — Что случилось?

— Не могу, — глухо ответил он, — не могу.

— Как тебя зовут на самом деле? — поинтересовалась Ирина. — Только честно.

— Ты же слышала. Вениамин.

— Значит Бенджамен, как у американцев. Мне всегда нравилось это смешное имя.

— Почему смешное?

— Не знаю, но нравилось, — призналась Ирина.

Он ничего не сказал.

— Я тебе помогу, — неожиданно предложила она, — ты только успокойся. Можешь развязать мне руки, я все равно не убегу.

Он обернулся. Затем поднялся. Взял перочинный нож и разрезал веревки. Она осталась лежать на кровати. От ее тела исходил аромат полевых цветов. Ему хотелось наклонить голову, зарыться в нее и никуда не уходить.

— Успокойся, — снова сказала она, — я знаю, что ты нормальный человек. Ты не убийца. Не нервничай. Повернись ко мне.

Баратов усмехнулся. Кажется, она его еще и успокаивает. Чем-то она похожа на Катю, только у той вечно было глупое выражение лица, а у этой такие наблюдательные и все понимающие глаза…

Вениамин тяжело вздохнул. Ирина погладила его по спине. Он обернулся, снова посмотрел на нее. Она протянула руки и прошептала:

— Иди ко мне…

Впервые в жизни он попытался лечь как можно осторожнее, словно женщина могла разбиться. И также осторожно поцеловал ее. Потом еще раз и еще. Потом он почувствовал нарастающее желание. Она слабо застонала. Это был как сигнал, как будто его подстегнули хлыстом. Словно он был скаковой лошадью. Он заработал интенсивнее, и она застонала сильнее, уже не сдерживаясь. И тогда он поднял свои руки, привычно ощущая ее горло…

@Bukv = По всем каналам телевидения показали фотографию Баратова и предупредили всех Ирин Тороповых. Из Пскова позвонили и сообщили, что некая Торопова погибла вчера в результате автомобильной катастрофы. Из Самары сообщили, что Ирина Торопова родила двойню и роды прошли нормально. В Москве среди задержанных проституток оказалась Ирэн Торопова, но бдительные сотрудники милиции все равно передали ее данные в оперативную группу Резунова. А в Санкт-Петербурге Ирина Торопова оказалась сорокашестилетним профессором биологии, старой девой, которая никогда не была замужем. Поздно ночью позвонили еще из двух городов. В Саратове пропала Ирина Торопова, которая могла сбежать со своим другом; но ей только двадцать шесть лет, она брюнетка и панк. Из Волгограда позвонили и сообщили, что домой не вернулась Ирина Торопова, учительница истории средней школы. Ее мать болеет и волнуется за дочь, услышав обращение ко всем молодым женщинам с ее именем.

— Сколько ей лет? — устало спросил Резунов.

— Двадцать восемь или двадцать девять, — доложил офицер, — она блондинка, возможно, перекрашенная. Но у нее был друг, ее жених, который погиб пять лет назад в автомобильной катастрофе.

— Баратов обычно использует такие факты их биографий в свою пользу, — напомнил Гуртуев.

— Срочно сделайте запрос в Волгоград, — рявкнул Резунов, — пусть ищут эту Торопову! Хоть из-под земли!!

Офицер выбежал из комнаты. Дронго взглянул на часы. Почти полночь. Они работали без отдыха и сна уже четвертые сутки.

— Может, он вообще куда-то убрался, — предположил Резунов, — а мы напрасно ищем его здесь. Сбежал в Прибалтику и теперь издевается над нами.

— Не может быть, — вздохнул Дронго, — мы об этом уже говорили. Он не уедет, пока не «выработает» свой список до конца. Он еще будет звонить Алене. Казбек Измайлович прав: нужно готовиться и к подобному варианту.

— Вы прекрасно знаете, что ее отец не допустит участия своей дочери в такой операции. Нужно будет подставлять ее под опасного маньяка, который уже однажды обманул всю оперативную группу, сумев сбежать, — напомнил Резунов. — Этот вариант полностью исключается.