— А… будет ли жить… мой господин? — Имени мальчишки он не знал. — Вон сколько с него натекло.

— Сейчас узнаем.

Справа, из тьмы, подползавшей к трону, тяжело зашлёпали шаги. Приглядевшись, Эрик сообразил, что темнота скрывает полчища уродов.

Ползун поменьше дошлёпал до трона и приподнял руки. С длинных пальцев свисал обруч с искусно вкованными в него драгоценными камнями.

— Если в принце кровь настоящих королей, корона Древних убережёт его. Если нет — смерть к нему будет милосердной.

Обруч надели на голову принца, смяв золотистые, кое-где с чёрными слипшимися прядями волосы.

Все выжидающе застыли, словно статуи, и даже тьма перестала тянуться к трону. С неясной тревогой Эрик приглядывался к запрокинутой назад голове мальчишки, от которого теперь зависела его жизнь. Бледность умирающих ему хорошо известна.

Но вспыхнул обруч, замерцали разноцветные огоньки от драгоценных камней на безжизненно-белом лбу. Принц медленно вздохнул, но глаз не открыл.

— Всссс… Маленький король не проснётся, пока не заживут его раны. Он господин твой — нести его тебе за нами.

Эрик еле успел подобрать королевский меч и стянуть с трона роскошную меховую накидку с тяжёлым аграфом сплошь из рубинов. Меч он забрал себе (ещё с тоской обернувшись к мечу Терье), а в накидку завернул мальчишку… Варвар в последний раз оглядел тронный зал королей Дымного Облака — зал, загаженный грудами трупов, которые постепенно исчезали в милосердной тьме: догорали свечи в настенных канделябрах.

Было королевство — остался лишь принц. Было воинственное племя — остался один-единственный варвар. Дальнейшее — чёрная неизвестность.

Варвар с мальчишкой на руках круто развернулся и пошёл — от одной тьмы к другой, которая вкрадчиво стелилась под ноги из хода, открывшегося в каменных плитах зала.

2.

Астри.

Жёлтая Пустошь, небольшое местечко из песка и камней в роскошной зелени Бархатной долины, тоже постепенно укрывалась вечерними сумерками.

Песок оставался уже чуть тёплым, зато раскалённые валуны будут остывать до самого утра.

Астри из рода Скорпионов обожала тот вечерний час, когда можно поваляться на обжигающей плоскости валуна, который однажды неизвестно по какой причине раскололся на несколько кусков. Впрочем, в удачные вечера (те вечера, когда удавалось понежиться на камне) Астри уже успела обдумать несколько причин, почему раскрошился скальный обломок. Например, по небу проезжали колесницы чьих-нибудь богов, а боги разругались, не желая уступать кому-либо дорогу, а в драке уронили огненную стрелу — и… Или маги, от греха подальше, привели учеников в Жёлтую Пустошь, а один из недоучек перепутал заклинания — и… И Астри получила удобное ложе, где так приятно расслабиться.

Сегодня расслабиться не удалось. В Жёлтую Пустошь проник охотник на людей. Наверное, маги опять вовремя не закрыли пространственно-временные границы между Бархатной долиной и миром людей.

Возможно, у охотника перехватило дыхание, когда он увидел Скорпу. Возможно, у него от жадности дрожали ручонки, пока он разматывал сеть из мелкоячеистого металла.

Астри очень красива — высокая, с волосами цвета выбеленного солнцем песка, с глазастым личиком-сердечком и божественными формами тела. Она очень удивилась, когда её довольно грубо разбудили, обрушив сверху что-то плотное и очень неприятное, а потом рассердилась, когда эта неприятность сжалась вокруг тела и потащила её с камня.

Свалившись с любимого камня, Астри обнаружила, что лежит у ног невысокого темнокожего человека, чьи глазёнки блестят от жадности и возбуждения. Она подождала немножко, что будет дальше. Сеть недвусмысленно запутывала её всё больше — и Скорпа сообразила наконец, что происходящее не какое-то недоразумение, что её просто-напросто хотят обездвижить. Будь у неё свобода движения, она бы пожала плечиком, на котором сеть вот-вот оставит уродливые пятна…

Пятна на её совершенной коже?!

Скорпа заторопилась. Нужно только одно движение: чуть разжать кулачок и выпрямить указательный пальчик — это сеть позволила. Стальной коготь Скорпиона мягко вошёл в сеть. Рывок — и сеть, словно не металлическая, а всего лишь сплетённая из паутинки, свистнула к тянувшему её охотнику.

Светловолосая девушка, в короткой, песочного цвета тунике, отпрыгнула от упавшего от неожиданности противника. Медленная, странно пугающая улыбка осветила её изысканное, словно выточенное из сияющего мрамора лицо. Так же медленно она опустилась на колени и повела плечами, глядя на насторожённого противника с той же странной, предвкушающей улыбкой. Туника, едва прикрывающая изящные полукружия зада, слегка приподнялась — и противник шарахнулся: сегменты хвоста, переливаясь на солнце, взметнули смертоносное оружие, блистающее ядом.

Скорпа, с застывшей улыбкой превосходства, оторвала от земли ладонь, на которую опиралась. Клешня томно разогнулась — и охотник с воплем ужаса развернулся и помчался от места незаконченного поединка.

Сидя на коленях, придерживая у груди хвост, словно букет прелестных цветов, Скорпа то ли улыбалась, то ли усмехалась. А потом — слизнула каплю, которая вот-вот зряшно упала бы на землю, — оценила качество яда и сладко облизнулась.

Она снова легла на горячий камень, снова расслабилась и зажмурилась от удовольствия.