{12083}

Кокошкина. Где ты его видишь? Кокошкин. Вон стоит около правого клироса рядом с Алтуховым. Инкогнито. Кокошкина. Вижу, вижу. С Машенькой Ганзен разговаривает. Это его пассия. Дьячок. Тайна сия велика есть. Аз же глаголю во Христа и во церковь. Обаче и вы по единому, кийждо свою жену сице да любит, якоже и себя, а жена да убоится мужа своего!! Соборный хор (поет). Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя... В толпе. Слышите, Наталья Сергеевна? Жена да убоится мужа своего.
– Отвяжитесь. Смех .
– Тссс! Господа, неловко! Дьякон. Премудрость прости, услышим святаго евангелия! О. Иван. Мир всем! Архиерейский хор (поет). И духови твоему. В толпе. Апостол, евангелие... как все это длинно! Пора бы уж им отпустить душу на покаяние.
– Дышать невозможно. Я уйду.
– Не пройдете. Ждите, скоро кончится. О. Иван. От Иоанна святаго евангелия чтение! Дьякон. Вонмем! О. Иван (снимает камилавку). Во время оно, брак бысть в Кане Галилейстей, и бе мати Иисусова ту. Зван же бысть Иисус и ученицы его на брак. И не доставшу вину, глагола мати Иисусова к нему: вина не имут! Глагола ей Иисус: что есть мне и тебе, жено? не убо прииде час мой... Сабинин (Котельникову). Скоро конец? Котельников. Не знаю, неграмотен по этой части. Должно, скоро. Волгин. Еще водить будут. О. Иван. Глагола мати его слугам: еже аще глаголет вам, сотворите. Беху же ту водоносы каменни шесть, лежаще по очищению иудейску, вместящыя по двема или трием мерам. Глагола им Иисус: наполните водоносы воды, и наполниша их до верха. И глагола

{12084}

им: почерпите ныне и принесите архитриклинови... Слышится стон. Волгин. Кескесе? задавили, что ли? В толпе. Тссс! Тише! Стон. О. Иван. ...и принесоша. Якоже вкуси архитриклин вина бывшаго от воды - и не ведите, откуду есть; слуги же ведяху, почерпшии воду - пригласи жениха архитриклин. И глагола ему... Сабинин (Котельникову). Кто это сейчас стонал? Котельников (всматриваясь в толпу). Что-то такое движется... Какая-то дама в черном... Должно быть, дурно... Повели... Сабинин (всматриваясь). Держи повыше венец... О. Иван. ...всяк человек прежде доброе вино полагает, и егда упиются, тогда хуждшее, ты же соблюл еси доброе вино доселе. Се сотвори начаток знамением Иисус в Кане Галилейстей, и яви славу свою, и вероваша в него ученицы его. В толпе. Не понимаю, зачем это сюда истеричных пускают! Архиерейский хор. Слава тебе, господи, слава тебе! Патронников. Не жужжайте, Давид Соломонович, как шмел. И не стойте спиной к алтарю. Это не принято. Зоненштейн. Это барышня жужжаит, как шмел, а не я... хе, хе, хе. Дьякон. Рцем вси от всея души, и от всего помышления нашего рцем... Соборный хор (поет). Господи, помилуй. Дьякон. Господи вседержителю, боже отец наших, молимтися, услыши и помилуй. В толпе. Тссс! Тише!
– Да меня самого толкают! Хор (поет). Господи, помилуй! В толпе. Тише! Тссс!
– С кем это дурно? Дьякон. Помилуй нас, боже, по велицей милости твоей, молимтися, услыши и помилуй.

{12085}

Хор (поет). Господи, помилуй. (Трижды.) Дьякон. Еще молимся о благочестивейшем самодержавнейшем великом государе нашем императоре Александре Александровиче всея России, о державе, победе, пребывании, мире, здравии, спасении его, и господу богу нашему наипаче поспешити и пособити ему во всех и покорити под нозе его всякого врага и супостата. Хор (поет трижды). Господи, помилуй. Стон. Движение в толпе. Кокошкина. Что такое? (Соседке даме.) Это, душечка, невозможно. Хоть бы они двери отворили, что ли... Умрешь от жары. В толпе. Ее ведут, а она не хочет... Кто она? Тссс! Дьякон. Еще молимся о супруге его, благочестивейшей государыне, императрице Марии Федоровне... Хор (поет). Господи, помилуй. Дьякон. Еще молимся о наследнике его, благоверном государе, цесаревиче и великом князе Николае Александровиче и о всем царствующем доме. Хор (поет). Господи, помилуй! Сабинин. О боже мой... Оленина. Что? Дьякон. Еще молимся о святейшем правительствующем Синоде и о господине нашем, преосвященнейшем Феофиле, епископе N-ском и Z-ском, и всей во Христе братии нашей. Хор (поет). Господи, помилуй. В толпе. А вчера в Европейской гостинице опять отравилась какая-то женщина.
– Да. Говорят, жена доктора какого-то.
– Отчего, не знаете? Дьякон. Еще молимся о всем их христолюбивом воинстве... Хор (поет). Господи, помилуй. Волгин. Точно как будто кто плачет... Неприлично ведет себя публика. Дьякон. Еще молимся о братиях наших, священиицех, священномонасех и всем во Христе братстве нашем. Хор (поет). Господи, помилуй. Матвеев. Важно нынче певчие поют.

{12086}

Комик. Нам бы таких, Захар Ильич! Матвеев. Ишь, чего захотел, харя! Смех. Тссс! Дьякон. Еще молимся о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении рабов божиих Петра и Веры. Хор (поет). Господи, помилуй! Дьякон. Еще молимся о блаженных... В толпе. Да, докторша какая-то... в гостинице... Дьякон. ...и приснопамятных, святейших патриарсех православных... В толпе. С легкой руки Репиной это уж четвертая отравляется. Вот объясните-ка мне, батенька, эти отравления!
– Психоз. Не иначе.
– Подражательность, думаете? Дьякон. ...и благочестивых царех и благоверных царицах, и создателях святаго храма сего, и о всех прежде почивших отцех и братиях... В толпе. Самоубийства заразительны...
– Сколько психопаток этих развелось, ужас!
– Тише! Да перестаньте вы ходить! Дьякон. ...зде лежащих и повсюду, православных. В толпе. Не орите, пожалуйста. Стон. Хор (поет). Господи, помилуй! В толпе. Репина своею смертью отравила воздух. Все барыни заразились и помешались на том, что они оскорблены.
– Даже в церкви отравлен воздух. Чувствуете, какое напряжение? Дьякон. Еще молимся о плодоносящих и добродеющих во святом и всечестнем храме сем, труждающихся, поющих и предстоящих людях, ожидающих от тебя великия и богатыя милости... Хор (поет). Господи, помилуй. О. Иван. Яко милостив и человеколюбец бог оси и тебе славу воссылаем отцу и сыну и святому духу, ныне и присно и во веки веков. Хор (поет). Аминь.

{12087}

Сабинин. Котельников! Котельников. Ну? Сабинин. Ничего... О боже мой... Татьяна Петровна здесь... Она здесь... Котельников. Ты с ума сошел! Сабинин. Дама в черном... это она. Я узнал... видел... Котельников. Никакого сходства... Только что брюнетка и больше ничего. Дьякон. Господу помолимся! Котельников. Не шепчись со мной, это неприлично. Публика следит за тобой... Сабинин. Ради бога... Я едва на ногах стою. Это она. Стон. Хор. Господи, помилуй! В толпе. Тише! Тссс! Господа, кто там сзади напирает? Тшш!
– За колонну увели...
– Нигде от дам проходу нет... Сидели бы дома! Кто-то (кричит). Тише! О. Иван (читает). Господи боже наш, во спасительном твоем смотрении, сподобивый в Кане Галилейстей ... (Оглядывает публику.) Народ какой, право... (Читает.) ...честный показати брак твоим пришествием... (Возвысив голос.) Прошу вас потише! Вы мешаете нам совершать таинство! Не ходите по церкви, не разговаривайте и не шумите, а стойте тихо и молитесь богу. Так-то. Надо страх божий иметь. (Читает.) Господи боже наш, во спасительном твоем смотрении, сподобивый в Кане Галилейстей честный показати брак твоим пришествием, сам ныне рабы твоя Петра и Веру, яже благоволил еси сочетаватися друг другу, в мире и единомыслии сохрани, честный их брак покажи, нескверное их ложе соблюди, непорочное их сожительство пребывати благоволи, и сподоби я в старости маститей достигнути, чистым сердцем, делающи заповеди твоя. Ты бо еси бог наш, бог еже миловати и спасати, и тебе славу воссылаем, со безначальным твоим отцем, и всесвятым и благим и животворящим твоим духом, ныне и присно и во веки веков. Архиерейский хор (поет). Аминь.

{12088}

Сабинин. (Котельникову). Пошли сказать жандармам, чтоб не впускали никого... Котельников. Кого же еще не впускать? Церковь и так битком набита. Молчи... не шепчи. Сабинин. Она... Татьяна здесь. Котельников. Ты бредишь. Она на кладбище. Дьякон. Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, боже, твоею благодатию! Соборный хор (поет). Господи, помилуй. Дьякон. Дне всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у господа просим. Соборный хор (поет). Подай, господи. Дьякон. Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших у господа просим. Хор (поет). Подай, господи! В толпе. Этот дьякон никогда не кончит... То господи помилуй, то подай господи.
– Надоело уж стоять. Дьякон. Прощения и оставления грехов и прегрешений наших у господа просим. Хор (поет). Подай, господи! Дьякон. Добрых и полезных душам нашим и мира мирови у господа просим. В толпе. Опять зашумели! Ну, народ! Хор (поет). Подай, господи! Оленина. Петр, ты весь дрожишь и тяжело дышишь... Тебе дурно? Сабинин. Дама в черном... она... Мы виноваты... Оленина. Какая дама? Стон. Сабинин. Репина стонет... Я креплюсь, креплюсь... Котельников давит мне голову венцом... Ничего, ничего... Дьякон. Прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати у господа просим. Хор. Подай, господи. Кокошкин. Вера бледна, как смерть. Гляди, кажется, слезы на глазах. А он, он... погляди! Кокошкина. Я же ей говорила, что публика будет дурно вести себя! Не понимаю, как она решилась тут венчаться. Ехала бы в деревню. Дьякон. Христианския кончины живота нашего,

{12089}

безболезненны, непостыдны, мирны и добраго ответа на страшнем судилищи Христове просим. Хор (поет). Подай, господи! Кокошкина. Надо бы попросить отца Ивана поторопиться. На ней лица нет. Волгин. Позвольте, я вас сменю! (Сменяет Котельникова.) Дьякон. Соединения веры и причастия святаго духа испросивше, сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу богу предадим! Хор (поет). Тебе, господи! Сабинин. Крепись, Вера, как я... Да... Впрочем, скоро обедня кончится. Сейчас поедем... Она это... Волгин. Тссс! О. Иван. И сподоби нас, владыко, со дерзновением неосужденно смети призывати тебя, небесного бога отца, и глаголати! Архиерейский хор (поет). Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя твое, да приидет царствие твое... Матвеев (актерам). Раздвиньтесь немножко, ребятки, я хочу на коленки стать... (Становится на колени и кланяется в землю.) Да будет воля твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь и остави нам долги наша... Архиерейский хор. ... да будет воля твоя, яко на небеси... на небеси... хлеб наш насущный... насущный! Матвеев. Помяни, господи, усопшую рабу твою Татьяну и прости ей грехи вольные и невольные, а нас прости и помилуй... (Поднимается.) Жарко! Архиерейский хор.... даждь нам днесь и остави... и остави нам долги наша... якоже и мы оставляем должником нашим... нашим... В толпе. Ну, затянули нотное! Архиерейский хор. ...и не введи нас... нас... нас! во искушение, но избави нас от лука-а-аваго! Котельников (товарищу прокурора). Нашего жениха муха укусила. Посмотрите, как дрожит! Товарищ прокурора. Что с ним? Котельников. Даму в черном, что сейчас истерика была, за Татьяну принял. Галлюцинирует. О. Иван. Яко твое есть царство, и сила, и слава,

{12090}

отца и сына и святого духа, ныне и присно и во веки веков. Хор. Аминь. Товарищ прокурора. Смотрите, как бы он какой-нибудь штуки не выкинул! Котельников. Вы-ыдержит! Не таковский! Товарищ прокурора. Да, круто ему приходится. О. Иван. Мир всем. Хор. И духови твоему. Дьякон. Главы ваша господеви приклоните! Хор. Тебе, господи! В толпе. Сейчас, кажется, водить будут. Тссс!
– Докторшу вскрывали?
– Нет еще. Говорят, муж бросил. А ведь Сабинин тоже Репину бросил! Правда это?
– Да-а...
– Я помню, как Репину вскрывали... Дьякон. Господу помолимся! Хор. Господи, помилуй! О. Иван (читает). Боже, вся сотворивый крепостию твоею и утвердивый вселенную, и украсивый венец всех сотворенных от тебе, и чашу общую сию подаваяй сочетавающимся ко общению брака, благослови благословением духовным. Яко благословися твое имя и прославися твое царство всегда, ныне и присно и во веки веков. (Дает Сабинину и Олениной пить вино.) Хор. Аминь. Товарищ прокурора. Смотрите, как бы ему дурно не сделалось. Котельников. Сильная скотина. Выдержит. В толпе. Так вы же, господа, не расходитесь, все вместе выйдем. Зипунов здесь?
– Здесь. Надо будет окружить карету и свистать минут пять. О. Иван. Позвольте ваши руки. (Связывает Сабинину и Олениной платком руки.) Не туго? Товарищ прокурора (студенту). Давайте мне, юноша, венец, а вы шлейф тащите. Архиерейский хор (поет). Исаие ликуй, дева име во чреве... О. Иван идет вокруг налоя; за ним молодые и шафера.